Настроение – Песец

Видум Инди

— Тогда вы должны понимать, что только в единстве мы дадим отпор. И я не исключаю, что в отношении приказа вас ввели в заблуждение. Потому что приказ на устранение княжеской семьи — это явное превышение императорских полномочий.

— Когда это Константина Николаевича останавливало? — Беспалова вздохнула и с трагической миной на лице подцепила вилочкой кусочек копченого осетреца. — Нет, информация верная.

— От человека, который хотел бы заполучить в свою семью Таисию? Вы уверены, что не делаете ошибку? Кроме того, я не исключаю, что предложение вам сделано с

целью нас рассорить и, приняв его, вы в результате останетесь ни с чем.

Беспалова так и застыла с вилкой в руке, не донеся рыбу до рта. Такой вариант ей в голову не приходил.

— Это наверняка недружественный нам князь, — продолжил добивать ее Шелагин.

— Но мы почти подписали с ним договор о намерениях.

— Вот и останетесь с договором на руках, безо всяких намерений с его стороны. Мы пытаемся создать коалицию, они — ее разрушить.

В конце концов Беспалова выдала фамилию князя, обратившегося к ней с предложением. Это оказался тот самый, кто держал в кабинете два кинжала из изнаночного металла. Знал бы — я бы и сокровищницу его проредил. На войне как на войне.

— И все же я опасаюсь за будущее Таисии, — заявила Беспалова. Возможно, я бы оставила этот вопрос, если бы Илья завещал что-нибудь невесте. Например, этот дом.

— Чтобы у вас тоже появилась причина желать смерти моему сыну? — мрачно сказал Шелагин-младший. — Я против. Отец, мне кажется, мы с этой помолвкой совершили ошибку. Стоит прислушаться к просьбе Калерии Кирилловны и разорвать.

Пришлось вмешаться.

— Никто ничего разрывать не будет. Мы сумеем за себя постоять даже против императорских спецотрядов. Калерии Кирилловне не стоит волноваться.

— Ой, не знаю, Илья, — скептически сказала Беспалова. — Ходят слухи, что конкретно в этом подразделении дают сохранившиеся заклинания Древних в полном объеме. Я вас предупредила. По помолвке подумаю, хотя я собиралась вместе с Тасей выехать этим вечером в гостиницу.

Тон у нее был уже не уверенный, а такой, позволяющий себя уговорить, чем и занялся Шелагин-старший, почти не прилагая усилий для достижения нужного результата. Все же ему удалось заронить сомнение в голову Беспаловой, теперь она будет размышлять над причинами, по которым ей поступило столь щедрое предложение.

— Тухлый она союзник, — вполголоса сказал Греков, когда я к нему подошел. — Да князья все такие: при сомнительных обстоятельствах вильнут в сторону — и поминай как звали.

Я кивнул, соглашаясь с ним, и взял емкость с готовыми колбасками, чтобы отнести на стол.

— Запускать еще одну партию или хватит? — спросил Греков.

— Хватит, — решил я.

Все равно в основном не ели, а болтали. Беспалова так вообще только глинтвейн и пила. По крошечному глоточку, буквально прикладываясь губами к бокалу и сразу отстраняясь. Видно, хотела оставить голову трезвой — пока было заметно, что результатами разговора она недовольна.

Глюк возился за пазухой, привлеченный вкусными мясными запахами. От предложенной смеси он отказался, зато тянулся к колбаске, пробу с которой я снимал. Он столь жалобно при этом поскуливал, что появилось желание

поскорее отсюда уйти. Иначе Глюк скоро зарыдает в голос, напрочь испортив впечатление от ужина на свежем воздухе.

Впрочем, ужин не затянулся. Вскоре Беспалова ушла, прихватив с собой дочь. До гитары, которую я предусмотрительно принес с собой, дело даже не дошло.

— Она так и будет у вас за спиной проворачивать свои делишки, Павел Тимофеевич, — заметил Греков.

— У всех нас есть свои интересы, — отмахнулся Шелагин-старший. — Теперь бы выяснить, есть ли этот приказ или это вранье. От этого зависит, как действовать дальше.

— Попробовать можно, — кивнул Греков. — Результат не обещаю. У меня в императорской богадельне слишком слабые контакты. Завтра с утра займусь. Там личная встреча необходима.

Глюку окончательно надоело сидеть без движения и без вкусной еды, и он жалобно заскулил.

— Что, друг, кормят всякой дрянью, а сами жрут вкуснятину? — понимающе покивал Греков. — Но это ненадолго, вечер не задался, скоро разбежимся.

— Алексей Дмитриевич, можете приглядеть за Глюком, но так, чтобы никто не понял, что меня в особняке нет. Мне по делам в город сгонять нужно.

— Вот блин, кем только не был, а сейчас в щенячью няньку переквалифицируюсь — проворчал он, принимая щенка, возмущенного перемещением, вместе с подкладочной пеленкой и бутылочкой, которую Глюк показательно игнорировал.

— Я примерно на час-полтора. Высидите здесь?

— Куда денемся? Если надо создавать эффект твоего присутствия — будем создавать.

Шелагин-младший дернулся, наверняка собираясь спросить, не в опасную ли авантюру я собираюсь ввязаться. Но был остановлен предупреждающим взглядом Грекова, который уже не первый раз при мне говорил, что друг слишком стремится меня опекать.

Я кивнул и легкой пробежкой добрался до ограды, через которую переместился Переносом. Порталами по темноте я не рисковал пользоваться, поэтому до дороги тоже пробежался, а там уже привычно в кузове грузовика добрался до города. В городе освещение работало прекрасно, поэтому перемещение пошло бодрее и вскоре я был уже у военного училища. А потом — и на его территории. Разумеется, под невидимостью и остальными столь необходимыми диверсанту заклинаниями. Что я могу сказать? Если будущее нашей страны зависит от выпускников этого училища, то будущее нас ждет так себе.

Был ли здесь Фадеев? Наверняка. Вот только точек жизни было столько, что в глазах зарябило. И как среди них вычленить фадеевскую?

Повезло, что курсанты проживали в казармах, причем в соответствии с курсом. Осталось найти нужную, что потребовало не так много времени. Но Фадеева там не было. Вообще не было никого, кроме дневального. Причина выяснилась совсем скоро: грязные и мокрые курсанты вернулись с вечерней пробежки. Фадеев среди них обнаружился сразу, и настроение у него было так себе. Ничего, еще немного — и оно ухудшится до невозможности. Фадеев подхватил полотенце и чистое белье и потопал в душ. Душевые там оказались не общими, а отдельными кабинками, что существенно облегчило мою задачу.