Настроение – Песец
Шрифт:
— Алексей Дмитриевич, где у Живетьевых есть хорошо экранированные помещения для работы?
— Ты же в курсе, что заведовал этим отделом Трефилов? Так вот, там есть информация по всем родам, кроме входящих в клан Живетьевых. Мы, конечно, набираем сейчас данные и по ним, но они столь фрагментарны, что я бы на них полагаться не стал. Живетьева не будет сидеть в столь очевидном месте.
— Такое помещение незаметно не оборудуешь.
— У нас вся информация по этому клану была удалена, — повторил Греков. — Разве что у союзников попросить? Но это к князю.
К князю мы и без
Увы, князь ничего нового не сообщил, а лакея ожидать оставил, чтобы не пропустить что-то новое от нас.
— Павел Тимофеевич, как вы думаете, кто бы мог поделиться с нами информацией о Живетьевых? — спросил я. — Меня интересуют экранируемые помещения, но прямо так в лоб спрашивать нельзя, как я понимаю.
— Правильно понимаешь, — кивнул Шелагин-старший. — Сразу появятся ненужные вопросы. О предательстве Трефилова кто нужно знает, поэтому вопросов, почему у нас самих этих данных нет, не появится. Другое дело, что я не могу гарантировать, что нам не подсунут фальшивку даже Беспаловы и Дорофеевы, которые официально выступают в нашу поддержку. Что уж говорить о, например, Прохоровых.
— Прохоровы, напротив, лицо заинтересованное, — напомнил я. — У них на вас планы, и пока эти планы есть, они вам палки в колеса пихать не будут. Потом можно сравнить информацию из разных источников и с той, что есть у нас.
— У нас совсем мало, — удрученно напомнил Греков. — Только начали набирать информацию, а из нее еще обманки надо удалять. Наша сама требует проверки. Планов зданий почти нет. Зато у нас есть наблюдатели.
— Они чего-нибудь нанаблюдали? — скептически спросил князь.
— Если бы что-то было, я бы вам первому сообщил, — ответил Греков. — Пока только отчеты обо всех шевелениях отправляют.
Шелагин-старший задумался и все-таки набрал Дорофеева.
— Александр Петрович, доброго вам здоровья.… Нет, у нас все штатно. Только небольшая проблемка вылезла.… Теоретически можете, а практически можете не захотеть. Вопрос щекотливый.… У нас была уничтожена информация по Живетьевым, а сейчас они фактически объявили нам войну. Ночью взяли их боевиков.… Нет, ради разнообразия не с бомбой, со смесью для создания отравляющего газа.… Нет, разумеется, на месте разобрались. Толку жаловаться императору, тем более что его уже нет, а наследнику не до этого.… Ах да, к чему я веду. Не могли бы ваши службы поделиться с нашими информацией. Всей, разумеется, — нужно думать, куда отправлять ответ.… А-ха-ха, чувство юмора вам всегда было свойственно.… Нет, этого не нужно, только дома и предприятия с планами.… Буду весьма признателен.
Шелагин попрощался, отключил телефон и сообщил:
— Дорофеев пообещал в течение часа подготовить выписки и прислать.
— Имперские службы, поди, все дома уже проверили, — скептически предположил Шелагин-младший.
— Они не идиоты, лезть на целительницу такого уровня без подстраховки, — не согласился Греков. — После того представления, что она устроила во дворце, они будут до последнего наблюдать со стороны.
— А потом сбросят сверху
Князь Прохоров оказался не в курсе матримониальных планов собственных детей, иначе он бы не стал столь грубо разговаривать с коллегой. Шелагин даже причину звонка не успел озвучить, как собеседника понесло, даже нам были прекрасно слышны все оскорбления, которые Прохоров орал в трубку. Наш князь дослушивать не стал, отключился, но не расстроился.
— Это было ожидаемо, — бросил он. — Он так и не смирился с потерей территории и с тем, что Юлианна осталась с ним. Попробую поговорить с Калерией Кирилловной.
Но их разговор послушать нам не удалось, потому что вторая пятерка Грекова подъехала, а пропустить их за ограду могли либо я, либо Шелагин-младший. В результате мы пошли вместе, справедливо решив, что о результате переговоров все равно узнаем, когда передадут или не передадут материалы.
Времени на принятие клятв ушло не так уж и много, после чего Греков отправил своих подчиненных заселяться, сам отправился узнавать результаты княжеских переговоров, а мы с Шелагиным-младшим — забирать щенка.
Таисия сидела в гостиной на полу рядом с Глюком, который не возражал против чесания его пузика. И это пес с магически закрепленной верностью… Я не успел съехидничать по этому поводу, потому что щенок меня почувствовал, неуклюже перевернулся на живот и, на подгибающихся лапах, но уверенно направился в мою сторону. Причем, как он понял, для меня осталось загадкой: в его возрасте органы чувств должны работать еще так себе, о чем я уже успел просветиться.
— Как он себя вел?
— Прекрасно, — ответила Таисия. — И уборка здесь работает прекрасно. Я не успела расстроиться, что не посадила Глюка на пеленку вовремя, а кучка уже исчезла.
— Спасибо большое за заботу.
— Не за что. Он милый, — уверенно ответила Таисия. Уходить она не торопилась.
— Все равно моя благодарность не имеет границ.
Шелагин-младший сообразил, что он лишний, и, извинившись, ушел. Таисия тоже засобиралась.
— Может, мы переместимся ко мне в башню? — предложил я. — Я могу тебе поиграть на гитаре.
— Даже не знаю… — засомневалась Таисия.
Засомневалась она столь показательно, что было похоже: делает это она только для вида. Уговорить ее пойти со мной оказалось настолько легко, что я невольно подумал, что сейчас выполняется ее план, а не мой.
«Какая разница, если планы совпадают? — удивился Песец. — Надо было тебе пару бутылок сидра из Философского камня захватить. С сидром любой концерт расцвечивается яркими красками и любые огрехи перестают замечаться».
Однобокие какие-то советы у симбионта. В его картине мира всё сводится к сидру, а счастье измеряется количеством спиртного.
«Я не только это забыл, но и форму для спецназа, — напомнил я. — Настолько переживал, что забуду рассказать Олегу что-то важное, что сам напрочь забыл о том, что собирался делать».