Настроение – Песец
Шрифт:
— Я постараюсь точечно нанести удар, чтобы пострадал только Фадеев. Вообще, за ним лучше понаблюдать сначала, послушать, что они говорят. Потому что, если Живетьевой там нет, они могут знать, где она.
— Это вряд ли, — не согласился Греков. — Живетьева место своей лежки не выдаст никому. Может, тогда выдвинемся сейчас? У нас запланировано получение знаний на ночь. Не будем выбиваться из графика.
Тащиться куда-то не хотелось, но Греков был в чем-то прав: не решим вопрос с Живетьевой быстро, она решит вопрос уже с нами.
Пока
Глава 17
Греков проявил креативность и сказал Шелагину-старшему в присутствии Беспаловой, что на ужине нас не будет — отрабатываем одну технику, для которой требуется присутствие растений, поэтому мы поедем за город подальше, чтобы никому не мешать и чтобы никто не подглядывал.
— Этим вы занимаетесь в оранжерее? — проявила наблюдательность Беспалова. — Тогда, конечно, лучше в безопасном месте. Не хотелось бы из-за вашей ошибки взлететь на воздух.
— Помилуйте, Калерия Кирилловна, — запротестовал князь Шелагин. — Вы хоть раз хотя бы почувствовали использование опасной магии? Защита здесь на высоте.
— У каждой защиты имеется свой предел прочности, — намекнула княгиня.
Мы, чтобы не ввязываться в спор, совершили тактическое отступление. И было оно настолько быстрым, что в машине я очутился вместе с Глюком и его вещами, потому что напрочь забыл его передать Таисии.
— С псом собрался? — неодобрительно бросил Греков.
— Пусть привыкает, — решил я и подстелил под щенка очередную пеленку. Пусть лежит.
Тот лежать не захотел, попытался встать на задние лапы, с упором передними на дверцу, чтобы посмотреть в окно. Пришлось его поддержать, чтобы он носом уткнулся в стекло, за которым хоть что-то видно, а не в холодный пластик.
— Зря его тащишь. Не до него будет.
— Присмотрите же? — усмехнулся я. — В случае чего?
— В случае чего, думаю, отца попросишь. Потом объясню почему.
Ехали мы двумя машинами, в нашей из посторонних был водитель, вторая была полностью забита охраной. Я предлагал ехать без наблюдателей и одной машиной. Но Шелагин и Греков этому дружно воспротивились, заявили, что наблюдатели сочтут нас легкой мишенью и нападут. «Нам-то что? — вещал Греков. — Машину будет жалко. И Павел Тимофеевич расстроится».
Последнее оказалось определяющим, и я согласился, хотя, если за нами будут наблюдать, вопросы все равно появятся.
До конца поездки Глюк не выдержал, уснул, а когда нам пришлось выходить, я его переместил за пазуху. Доехали мы почти до нужного места, вылезли из машины, причем Греков извлек три рюкзака, очень похожих на те, что были у задержанных ночью диверсантов. Дальше уж было дело техники: я поставил Строительный туман от посторонних глаз и внутри ограниченного им участка растопил весь снег, чтобы и по следам нельзя было ничего определить. Размял руки.
«Может, научить их
«А смысл? — Песец проявился сразу. — Нужна Земля первого уровня, без нее Маяк не поставишь, а открывать-закрывать нужно в связке с Маяком. Нет, я понял, к чему ты ведешь. На случай, если они застрянут без тебя на Изнанке, чтобы имели возможность выйти. Без Сопряжения они место выхода все равно не найдут. Так что лишь время потратишь бессмысленно».
Морда у Песца была столь хитрой, что я заподозрил там и другие причины для нежелания выдавать посторонним знания. Например, потеря уникальности. Но спорить я не стал. Для меня и потеря времени была причиной уважительной, поэтому Прокол я открыл сам.
На той стороне было тихо, на свидание с нами никто не торопился. Я с ностальгией вспомнил свой первый выход на Изнанку, но задерживаться не стал, извлек транспорт, и мы поехали до запланированной точки.
— Так вот. Что я хотел сказать по поводу того, кто посидит с твоей псиной, — заявил Греков. — Я с тобой пойду, значит вариант один остается.
— С чего это вы пойдете со мной? — возмутился я. — Скрытность — это не Невидимость. Вас могут засечь. И вообще, вы меня будете связывать.
— Затем, что решать, что мы будем делать, придется на месте, — пояснил Греков. — И что? Будешь возвращаться, чтобы посоветоваться?
— У нас с собой средства связи, — напомнил я.
— По ним картину пересказывать придется долго. Это время. А так, если и придется возвращаться, то только за взрывчаткой.
— Я ее могу в пространственный карман поместить, — возразил я. — Транспорт останется нас ждать, место под него свободно.
— Тогда пойдем все втроем, — предложил Шелагин-младший.
— Э нет, Саша. Опыта таких акций у тебя нет. Ты точно будешь самым тормозящим звеном.
— Самым тормозящим будет вот этот. — Шелагин кивнул на Глюка, мирно спавшего в лежанке.
— Чего это? — картинно удивился Греков. — Это символ нашей удачи. Ты за него будешь отвечать.
Когда мы доехали до нужной точки, я выгрузил все из пространственных карманов, в один положил взрывчатку и набор алхимии, во второй — клинок изнаночного металла, на случай если удастся решить вопрос с Живетьевой. Клинок со взрывчаткой сочетался плохо, это я помнил и именно поэтому помещал взрывчатку отдельно.
Нашлепки от системы связи мы поставили и чтобы переговариваться при необходимости, и чтобы Шелагин был в курсе того, как проходит наш поход. На Грекова я набросил Невидимость, потому что выученной им Скрытности против камер будет недостаточно.
Вышли мы, чуть не повредив устройство для зарядки накопителей «целительской энергией», установленное впритык к Проколу. Дорожка к нему аккуратно убиралась, поэтому шансы оставить на ней следы появлялись только после снегопада.
Начинало темнеть, а ведь до резиденции Фадеевых, бывшей княжеской, а теперь губернаторской, нам еще добираться и добираться.