Наступление бури
Шрифт:
Деваться мне было некуда.
— Да. Но… да все со мной в порядке, правда. Я с этим справлюсь.
— А не слишком ли это легкомысленно? — высказался Имон. — Может, стоит обратиться в полицию?
Голос его звучал нейтрально. Вокруг нас, за столами, трапезничали, позвякивая столовыми приборами, люди, которых в их повседневной жизни вряд ли выслеживали прибывшие из другого штата копы.
Я покачала головой.
— Понятно. Имеется какая-то причина, чтобы не…
— Я его знаю, в каком-то смысле. И вообще, справлюсь.
Имон смерил меня долгим, оценивающим взглядом,
— Сотовый номер, — промолвил Имон, постучав краешком твердого бумажного прямоугольника по столу. Сара не ошиблась, визитки у него тоже были дорогие — кремовая бумага, качественная печать: короче, под стать бумажнику, в котором они хранились.
— Я понимаю, что мы едва знакомы, и уверен, что у такой женщины и без меня найдется достаточно мужчин, желающих оказать ей услугу, но ради безопасности лучше подстраховаться.
Я кивнула. Он убрал бумажник.
— Если вы его знаете, Джоанн, это не мое дело. Но ясно ведь, что это опасно.
Я подняла взгляд от карточки и посмотрела ему в глаза. Большие, спокойные глаза, в какой-то степени смягчавшие некоторую угловатость его лица.
— Прошу не счесть за обиду, — промолвила я. — Не хочу казаться неблагодарной за сегодняшнее утреннее вызволение, но вы правда уверены, что хотите во все это встревать? Из-за нас обеих у вас может возникнуть целая куча проблем. Которые вас, постороннего человека, не касаются. И если мы, как вы правильно заметили, едва знаем вас, то и вы тоже едва нас знаете. Что, если мы…
— Преступницы? — Судя по голосу, Имона это основательно забавляло. — Нет, красавица, это маловероятно. А карточку на всякий случай сохраните. Сейчас как раз я не слишком занят, жду, когда разрешится одно дело, а потому ничто не мешает мне вам помочь. Хотя бы, например, прогуляться к вашей машине. К слову сказать, она очаровательно выглядит — я о машине. Это какая модель?
Ну, наконец-то мы сошли с зыбкой почвы на твердую: разговор пошел об автомобилях. Имон прекрасно разбирался в британских гоночных машинах, знал толк в «Формуле один», и прошло минут десять, прежде чем я заметила, что Сара как-то незаметно выпала из общения. Ох, надо же — это ведь ее воздыхатель, а не мой! Решив, что не очень-то хорошо с моей стороны отвлекать все его внимание на себя, я утерла губы и, извинившись, заявила что мне нужно в дамскую комнату. Там я вымыла руки, протерла лицо ванильным кремом-лосьоном, подкрасила губы и убедилась, что схватка с Родригесом не особо повредила моим волосам. На самом деле выглядела я совсем даже неплохо.
И тут на меня накатило такое желание, что мне пришлось ухватиться обеими руками за раковину. Я хотела Дэвида. Хотела вызвать его из бутылки, чтобы он сидел напротив меня и мы улыбались и разговаривали, как если бы для нас было возможным некое подобие нормальной жизни.
Потом мои руки соскользнули и прижались к моему животу, к тому месту, где в глубине продолжалось это тревожное шевеление. Обещание жизни. Я не знала, что мне следует ощущать в связи с этим. Надежду? Страх? Гнев
Я хотела нормальной жизни с возлюбленным. Ну, так что ж — может быть, эта легкая вибрация под моими пальцами являлась пусть слабым, но намеком на возможность возникновения… семьи?
Но нет, я знала, что нормальная жизнь — это всего лишь мечта, и не только потому, что любовная связь с джинном вообще далековата от нормы. Нынче утром я почувствовала, как ослабел Дэвид перед возвращением в бутылку. Ему нельзя было находиться снаружи так долго. Он не поправлялся, в чем я всячески пыталась себя убедить.
Дэвид умирал.
Нахлынуло отчаяние, с которым я пыталась бороться. Убеждая себя: «Наверняка есть способ это исправить. Не может не быть. Мне просто… просто надо его найти».
— Джонатан, — промолвила я вслух. — Если ты меня слышишь, прошу тебя, помоги. Не ради меня, ради Дэвида. Пожалуйста!
Ответа не было. Не то чтобы Джонатан был вездесущ и всеведущ, конечно же, нет. Да и думать, будто он держит меня под постоянным присмотром, было бы с моей стороны излишней самонадеянностью. Черт, время для джиннов течет по-иному: возможно, он вообще обо мне не вспомнит лет этак до восьмидесяти, когда я буду ковылять с помощью ходунков по дому престарелых.
Впрочем, эта мысль показалась мне странным образом ободряющей.
Глубоко вздохнув, я попрактиковалась, изображая перед зеркалом улыбку, и вернулась обратно в ресторан. Лавируя между столиками, среди вертевшихся под ногами детишек, я увернулась от одного малого, «чисто случайно» выставившего свою руку в проход на уровне моей ягодицы, и издали заметила, что Имон с Сарой погружены в разговор. Я замедлила ход, присматриваясь к ним, и увиденное, их позы и телодвижения, мне понравилось. Он сидел, подавшись через стол к ней, не сводя глаз с ее лица и внимая каждому слову. Она, в утренних лучах, вся буквально светилась воодушевлением.
Беззвучный язык влечения.
На моих глазах она, подавшись ему навстречу, положила руку на стол, и его длинные, изящные пальцы накрыли ей ладонь. То было всего лишь прикосновение, но от меня не укрылось, что по ее телу пробежала дрожь.
Я почти пожалела о том, что придется отвлечь их друг от друга. Почти. В конце концов, младшие сестры для того и существуют, чтобы ломать кайф.
Я опустилась на свой стул, и они тут же выпрямились, отстранившись друг от друга, но сохранив на лицах заговорщические улыбки.
— Ну, — промолвила я, обращаясь к Имону, — какие на сегодня планы?
— Я, по правде сказать, свободен. Подумывал вот о том, чтобы познакомиться с городом, — ответил он, продолжая глядеть на Сару из-под полуопущенных век. — Форт-Лодердейл мне не очень-то хорошо знаком. Как вы на это смотрите?
Предполагалось, что он приглашает и меня принять участие в этой экскурсии, но я прекрасно понимала, что буду им только мешать. А потому вежливо поклонилась.
— О, это было бы здорово. Беда в том, что у меня есть кое-какие дела. Но почему бы вам с Сарой не прогуляться вдвоем? Похоже, день обещает быть…