Наступление бури
Шрифт:
Я не двинулась. Ашан, внизу, на мостовой, тоже. Мы играли с ним в гляделки добрых тридцать секунд. Ветер, трепавший мою одежду и волосы, дул сначала на запад, потом на юг. Такие неустойчивые ветры порождаются кипением эфира. Да, погода, можно сказать, сбрендила, а сейчас, надо думать, сходят с ума наблюдающие за этим Хранители. Подумав о них, я вспомнила о происшествии на мосту. Как восприняли это событие Хранители, я не знала, зато точно знала, что там погиб человек. Об этом следовало доложить.
— Джо? — озабоченно окликнула меня Сара. — Ты в порядке?
Открыв дверь пошире, она шагнула
— Ну конечно, он там! Все, я звоню в полицию. В конце концов, пусть они заставят его прекратить торчать под окнами и беспрерывно за нами следить.
Между тем глаза стоявшего на площадке Ашана, снова ставшие из серебристых серо-голубыми, переместились с меня на мою сестру. Он улыбнулся. То была улыбка князя тьмы, издевательская, холодящая, устрашающая. Я почувствовала, как во мне вздымается ярость.
«Не смей, ублюдок! Не смей так смотреть на мою сестру!»
Прочел Ашан мои мысли или нет, но только он развеялся, не издав больше ни звука. Исчез, оставив лишь ощущение смутной, неопределенной угрозы. Я с шумом втянула воздух, обернулась и коснулась холодными, дрожащими пальцами гладкой кожи обнаженного плеча Сары.
— Все в порядке, — промолвила я. — Правда, теперь все в порядке. Самое время сесть за стол и спокойно пообедать.
Да. По крайней мере, это стало возможным.
Пока мы с Ашаном, как Джульетта и Ромео, разыгрывали убийственную «сцену на балконе», Сара преобразила стоявший в моей столовой стол, тоже, естественно, подержанный, из никчемной рухляди в нечто, походившее на образец дизайнерской мебели, приготовленный для рекламной съемки. Скатерть из небеленого полотна я узнала: она досталась мне от матушки и была настолько большущей, что ей впору было накрывать машину, но Сара эффектно дополнила ее столовой дорожкой с шелковыми кисточками, свечами и вазой, где стояли в воде свежие цветы. Посуда, вся подобранная в тон, выглядела на удивление новой. Ультрасовременная, странной формы, матово-черная: еще вчера вечером в моем арсенале столовых принадлежностей ничего подобного не было. По правде сказать, вся моя подборка столового фарфора состояла из видавших виды тарелок и чашек «Меламак» да нескольких разрозненных экземпляров обшарпанных «Корнингуэр».
Кухня выглядела безукоризненно. Три бокала охлажденного белого вина, стоявшие возле тарелок, деликатно поблескивали в свете свечей.
Имон стоял возле стола, спиной к нам, взгляд его был обращен к экрану беззвучно работавшего (тоже, конечно, далеко не нового) телевизора: кажется, там показывали финансовые новости. Услышав, как закрылась дверь в патио, он обернулся.
Да, должна признать, выглядел он хорошо. Как и Сара, он воплощал в жизнь лозунг «одеваясь — производи впечатление», чего порой не хватало мне. На нем были брюки из плотного темного шелка и рубашка восхитительного персикового цвета, расстегнутая ровно настолько, чтобы подчеркнуть непринужденность,
Он протянул мне руку. Я, не задумываясь, приняла ее и вдруг увидела, что улыбка на его лице сменилась озабоченным выражением.
— Джоанн, да вы прямо ледышка, — промолвил он. — С вами все в порядке?
— Да, да, — торопливо заверила его я. — Все хорошо.
Его длинные пальцы скользнули вверх по запястью, слегка прикоснувшись к оставшемуся на моей руке с утра синяку.
— Точно? — В его голосе звучало сомнение. — Может, все-таки стоило бы обратиться к врачу? С рукой никаких проблем?
— Со мной все в порядке, — повторила я, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно. — Рада, что сейчас мы сядем за стол. Сара готовила этот обед… не один час.
Возможно, так оно и было. Я понятия не имела, сколько времени ушло у нее на готовку.
Имон пошел мне навстречу, позволив перевести разговор на другую тему.
— Да, аромат восхитительный. И, к слову, у вас удивительно уютная квартира.
Я бросила на сестрицу взгляд, в ответ на который она подняла брови.
— Похоже на то, сама этому удивляюсь, — промолвила я, многозначительно посмотрев на новые тарелки. Взор Имона переместился от меня к Саре, потом вернулся обратно.
— Надеюсь, вы не будете против, — промолвил он. — Сара сказала, что у вас дома не хватает предметов первой необходимости, и я проехался с ней по магазинам. Мы кое-что прикупили.
Конечно, в моем понимании причудливые черные тарелки для фуфу, новые винные бокалы и шелковые настольные дорожки далеко не являлись предметами первой необходимости, но и отторжения они вовсе не вызывали.
— Нет, я, разумеется, не против. Но раз вы их купили, должна вернуть деньги.
Ага, и это при том, что одни только тарелки, похоже, стоили столько же, сколько вся моя коллекция обуви.
— Нет никакой надобности, — отмел он мое предложение, пожав плечами. — Так вышло, что сегодня поступил один неожиданный платеж, и я только рад тому, что, будучи приглашен на обед, внес и свою скромную лепту.
— Вообще-то те, кого приглашают в гости, обычно приносят с собой бутылку вина, а никак не всю столовую утварь, ну да ладно: приятно для разнообразия услышать хорошую новость.
Он медленно улыбнулся.
— Не уверен, что эта новость так уж хороша для всех: деньги, попавшие в мой карман, перекочевали туда из чьего-то другого, за чей-то еще счет… ну да ладно. Жизнь порой совершает интересные повороты.
Взгляд его упал на бутылку Дэвида, которую я так и держала в левой руке.
— Давайте я отнесу эту вещицу на кухню.
Я непроизвольно отпрянула.
— Эту… нет, это… крем для рук.
Пожалуй, более нелепое объяснение трудно было придумать, но его предложение застало меня врасплох, а на меня и так сегодня свалилось слишком много. Но я ни в коем случае не должна была позволять Имону касаться бутылки, иначе он обрел бы власть над Дэвидом. По крайней мере, на время.
— Она пустая.