Наступление тьмы
Шрифт:
– Маршал! Вот эта дама.
– Благодарю, Дерел.
Рагнарсон встал с кресла и внимательно посмотрел на гостью. На ней был традиционный наряд жительницы пустыни. Сквозь вуаль смотрели темные миндалевидные глаза, а уголках которых была заметна сеть морщинок. Дама явно старше, чем ей хотелось бы быть.
– Мадам, прошу вас, садитесь. Может быть, желаете каф? Уверен, что Дерел сможет нам его приготовить.
– Нет. Прошу вас не беспокоиться. – Она говорила с заметным акцентом на итаскийском, характерным для района
– Что я могу для вас сделать? Мой секретарь сказал, что вы намекаете на ваши отношения с Гаруном бин Юсифом?
Вуаль слегка заколыхалась от негромкого печального смеха.
– Простите, что я так на вас смотрю. Прошло столько времени… Ах, да. Гарун. Гарун – мой муж.
Рагнарсон опустился в кресло со словами:
– Мне никогда не доводилось слышать о его женах.
– Это – одна из печальных тайн нашей с ним жизни. Но это правда. Двадцать три года… Похожих на вечность. Большую часть этих лет я была женой лишь по названию. Иногда я не видела его годами.
Рагнарсон не скрывал своего скептицизма. Она ответила на его сомнения, откинув вуаль. Этот жест считался необыкновенно смелым для её страны. Замужние женщины Хаммад-аль-Накира предпочли бы публично появиться обнаженными, но только не открыть лицо.
Рагнарсон был поражен. Видимо, ему все же не придется просить Дерела выкинуть её вон.
– Вы по-прежнему меня не узнаете?
– А разве я должен вас узнать? Мне в жизни не приходилось встречать женщин, объявляющих себя женами Гаруна.
– Время меняет нас всех. Я забыла, что я уже давно не тот ребенок, которого вы когда-то видели. Той девочке было четырнадцать. Жизнь сложилась нелегко. Мой муж со своими людьми вечно находился в бегах, за исключением тех периодов, когда они вторгались в пустыню, чтобы убивать людей моего отца.
Рагнарсон по-прежнему ничего не мог понять.
– Но вы должны помнить. Помните тот день, когда толстяк привез меня в ваш лагерь в Алтее? Я подняла такой шум, что вы задрали мне подол и отшлепали. Затем появился Гарун, и я так испугалась, что не произнесла больше ни слова.
Почему женщины не способны изложить все четко и ясно. Теперь он припомнил Насмешника, притащившего в лагерь молоденькую девчонку в качестве своего военного трофея.
– О боги! Так, значит, вы – Ясмид? Дочь Эль Мюрида? Замужем за Гаруном? – Он разразился хохотом. – И вы хотите, чтобы я этому поверил?
– Ах вот как! Вы смеете называть меня лгуньей? Вы тогда задрали мне юбку и видели это,
Она подняла юбку и наклонилась.
Рагнарсон сразу вспомнил это багровое родимое пятно в форме шестипалой детской ладошки,
– И это! – Она сердито обнажила небольшую слегка отвислую грудь. Под ней на уровне сердца была татуировка Хариша, которую в Эль Мюриде носили лишь немногие избранные.
– Хорошо, хорошо. Вы – Ясмид.
Невероятно. В его доме появилась дочь Эль Мюрида, исчезнувшая
Этим браком Гарун вонзил тысячи ножей в сердце своего заклятого врага. Почему он не раструбил о бракосочетании на весь мир?
– Я понимала, что мне не удастся вас сразу убедить. И я захватила с собой вот это.
Она протянула драгоценности, которые могла получить только от Гаруна, и несколько писем. Прочитать их Браги не мог, так как послания были на языке Хаммад-аль-Накира. Но зато на каждом из них имелась личная печать Короля-без-Трона.
– Я вам верю. Скажите теперь, что привело вас сюда?
Он решил обсудить все с Вальтером. Люди пустыни не позволяют своим женам бродить без сопровождения. В лучшем случае столь свободное поведение вызвало бы грандиозный переполох.
– Мой муж исчез.
– Знаю и пытаюсь установить с ним связь.
– Он поклялся убить моего отца.
– Ну, это, прямо скажем, не самая свежая новость нашего столетия.
– Нет. Но послушайте. Прошу вас. После того как он вернулся… после войны в вашей стране… после того как хотел напасть на отца, а вместо этого сражался с вашими врагами… Он очень страдал тогда. Аль-Ремиш был в его руках. Но дружба заставила его изменить планы. Он пожертвовал своей мечтой, чтобы помочь вам.
Тогда Гарун с тысячей всадников, явившись из ниоткуда, погнал О Шинга через проход Савернейк и по равнинам к востоку от гор М'Ханд. Браги тогда, как, впрочем, и сейчас, не понимал действий Гаруна. Дружба? Чепуха. Гарун ради политической выгоды готов зарезать родную мать.
– Итак?
– Когда он годом позже вернулся домой, он выглядел таким усталым и старым… Ему все стало безразлично. Я заставила его поклясться, что он оставит моего отца в покое, если отец сам не станет нападать на него.
– Так вот почему он ушел в подполье! О нем давно ничего не слышно. Лишь редкие схватки, – чтобы его люди не разбежались.
– Да. В этом моя вина.
– Но теперь он передумал?
– Да. Гарун повелел Белулу и Рахману готовиться к решающему наступлению. Он направил Эль Синусси и Эль Мехдуари в прибрежные страны добывать средства и вербовать бойцов среди беженцев. Он приказал повсеместно истреблять агентов моего отца. Прольется много крови.
– Это продолжается уже много лет. И будет продолжаться до тех пор, пока не умрет либо Гарун, либо ваш отец.
– Или даже дольше. У нас есть сын. Мегелин. Мальчик переполнен ненавистью.
– Не понимаю, чего вы хотите. Так же как, не вижу причин, почему Гарун изменил своей клятве. Обычно он держит слово.
– Гарун считает, что отец нарушил перемирие. Люди отца, Хабибулла и Ахмед, похитили вашего толстого друга.
– Насмешника! Так вот что с ним случилось после того, как я год назад послал его найти Гаруна… Он почти сразу исчез.