Настя

Алексеев Александр

— Друзья… и подруги! Мы делимся друг с другом бесценным временем своей жизни. Так давай те же сделаем нашу жизнь и жизнь окружающих лучше. Ведь участие в жизни другого человека может изменить его судьбу, а порой и спасти жизнь. Давайте же будем спасателями жизней! Ура, товарищи!

Это он что? Про меня? Нет? А я то уж подумал раскрыли…

Генералу Сталину, похоже, как и мне, не до обжималочек. Да и пьёт он сегодня на редкость мало. Вот он кивает мне на тропинку к озеру. Идём.

— А ты слышал, что диверсантов поймали в Москве? С взрывчаткой. Наши, блядь, люди. Хотели метро взорвать. Ты представляешь?… А мы ведь наверняка у них зеркально готовим… Как объявят войну — сразу десяток Хиросим нам устроят.

Ну, а мы им…

Лондон, гуд бай… — пронеслось в голове.

— Нужно бы чем то остановить это безумие. Но, чем? Раньше хорошо было… Разругались двое насмерть — дуэль… Один убит, зато холопы целы и живут своей холопской жизнью, в которой свои радости и печали. Вот и сейчас бы… Отец на дуэль не выйдет. Он на второй-то этаж не может подняться. Тогда я. Сын за него. А у них пусть Макартур. А то зовёт в своих интервью наш народ неразумным животным. Мол, мы сопротивляемся только из-за своей тупости. Цивилизованные люди, поняв, что проиграли, сдаются. А корейские коммунисты по нему — не совсем люди. Они, говорит он, — порождение дьявола. И их нужно сжигать напалмом и атомными бомбами. А то, что вместе с ними сгорят тысячи мирных жителей — на всё воля божья!.. И, ведь почти все американцы его поддерживают по их опросам. Это, наверное потому, что их города не рушили до основания… Молотов в Политбюро поставил вопрос о прекращении войны и отходе за 38-ю параллель, так его там заклевали… А ведь он в сущности прав. Если огонь войны не потушить сейчас, то она может полыхнуть по всему миру. Китай, в ответ на нашу помощь последних лет, дать нам особо ничего не может — страна в руинах. Но, они готовы положить на алтарь войны тысячи-миллионы жизней своих бойцов ради победы. Они понимают, что поражение Кореи будет поражением Китая. После «освобождения» Пхеньяна американцы наверняка захотят взять Пекин. А у нас военный договор с Мао… Василевский уже готовит план мобилизации. Части из центральных округов начинают разворачивать запасные командные пункты в ГДР и Венгрии, во Владивостоке и Иркутске. Что ты про всё это думаешь?

— Э-э-э, — тяну как баран, — Нужно остановить войну. От нас вроде в Дели делегация полетит. Вот бы Вам туда…

— Да ты чё? Мне в войну и авиадивизию то дали из-за фамилии… Там всё понятно было. Вот Берлин — логово врага. Его нужно выкурить любыми способами. Но, вот зачем союзники тогда Дрезден сожгли. Нас пугали похоже… Как там твоя… Настя? Девятая принцесса? Да ты чё? Ладно. Как прилетим в Корею, выпишу тебе увольнительную. Окучивай свою принцессу! Аха-ха, ну надо же — принцесса…

Подходим к столам. Тут все перемешались, кто-то песни затягивает.

— Да, кстати, а где песня Кожедубу, — спрашивает меня сын вождя, — Можно услышать?

— Сейчас всё будет, — уверяю я заказчика.

Беру гитару у ставшего популярным певцом в среде камвольщиц Колобка и вытягиваю Гуляева из тёплой компании в центр. Пару минут он настраивается, вспоминая слова. Выдаём… https://youtu.be/NrndVuzDB0I

— Молоток! — по-изотовски хвалит Гуляева генерал, — Ну, всё. Закругляемся. Капа дома с борщом ждёт…

Или со скалкой…

Датый Колобок, потеряв страх, просит у Сталина книжку из беседки на почитать.

— «Оцеола, вождь семинолов».
– читает тёзка нашего Васечки, раскрывает книгу из которой выпадает фото.

Смотрит карточку, и показывает нам себя в полковничьей форме.

— Подписать? — спрашивает у качающегося Колобка. Изотов достаёт ручку из планшета, — Вот. Будешь потом внукам показывать…

Смотрю на подпись: «Василию Колобкову от Василия Сталина. 24 июня 1950 года.»

А хорошо вышел. Вот умеют же фотографы…

25 июня 1950 года.

Сегодня приезжают Абрамяны. Они будут жить у Кузнецовых. Так, что предстоит переезд. Ещё Сахаровы возвращаются из пионерлагеря.

Я уже Наташке юлу купил, а Вовке перочинный нож. Колобок хвастался перед тётей Клавой фоткой сына вождя. Она сначала сталинские погоны приняла за капитанские, а потом, в очках поняла — настоящий ПОЛКОВНИК!

Вспомнил, что в той сборной СССР Валеру Лобановского за глаза тоже звали «Полковник»

Васечка после тренировки целый час прождал у газетного киоска, но купил таки «Советский спорт». Там огромная статья про Бразилию, стадионы, про звёзд в разных командах. Первая игра Бразилия — Мексика 4:0. Сосед ставит на подставку кастрюлю с варёными макаронами и, прижав прихватку к сердцу, вещает:

— Представляешь? Мы с тобой выходим против Бразилии в далёкой стране и побеждаем! Обязательно побеждаем! Она так хотела, чтоб мы победили (смотрит на фото нашей подруги, висящее у нас на стене)…

Блондинка Катя никак не вяжется со своей новой армянской фамилией. А дети у них будут блондины или черноволосые брюнеты? Сдаётся мне, что чёрный цвет победит, либо будет нейтральный русый.

У ары оказалось не так уж много вещей — всё унесли за раз. Даша привезла Вовку с Наташкой уже вечером. Помыла и уложила спать. Подарки им завтра подарю, а Васечка сладкие плитки «Привет» приготовил.

Сегодня мастер мне принёс новые бутсы. Пару с короткими, пару с длинными шипами. Кроссовки, по сравнению с «Адидас», тут вряд ли сошьют, а вот мастерские заказные бутсы с нашими клубными серийными «говнодавами» не сравнить. Торжественно отдаю свою старую пару Колобку — благо размеры одни. Он кривится от сравнения моего подарка и новеньких, пахнущих кожей, невиданных в этом мире бутс.

Перед сном думаю, закрыв глаза, а с какого перепугу вожди Северных разрешили Насти влиться в императорскую семью. И тут же сам себе отвечаю. Корея — аграрная страна, деревенские жители очень уважительно относились к верховной власти. Тем более, что отстранённая от власти семья пострадала и от японцев и от Ли Сын Мана. А заслужить уважение народа — дорогого стоит. Теперь вот можно и в газетах и на собраниях говорить, что даже члены императорского дома служат в Народной армии.

Как тебе служится, с кем тебе дружится? В дальнем твоём далекЕ.

Глава 11

Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже.

Китайская мудрость.

26 июня 1950 года.

После тренировки, только припёрлись в общагу, позвонила Маргарита Лифанова. Ей сегодня в МЭИ проводить пробную телевикторину «Вечер весёлых вопросов». Белов пришлёт оператора снять игру. Нужно было провести всё строго по сценарию и без пауз. А у артистки, как назло, соведущий Никита Богословский заболел. Вот она ко мне (уже не первому) обратилась с просьбой помочь на сцене. Сначала я хочу послать её куда подальше, но вспоминаю как Анечка тогда восторгалась Лифановой, придумавшей замечательную игру…

— Ладно. Приеду в МЭИ за полчаса до начала. Не переживай Марго, всё будет хорошо.

— Я, вообще-то Рита, — щебечет в трубку повеселевшая артистка, — Но, можешь называть меня Марго. Только вот муж ревнивый… Если узнает, даст в глаз. (хихикает).

— Тебе? — типа удивляюсь я, Лифанова ухахатывается и уточняет кому.

— А мне то за шо? — по-попандопульски спрашиваю я, и посмотрев на часы, завершаю разговор.

У входа в Московский энергетический институт меня, и примкнувшего Колобка, встречает помощник Лифановой — Сергей Муратов. Этот студент МГИМО отвечает за сценарий и шутки ведущих. Впрочем, Богословский придумывал шутки на ходу, а вот у Марго получалось не всегда. Муратова заметно потряхивало. Первое выступление перед камерой.