Наташа, не реви! Мы всё починим
Шрифт:
Но мы вообще-то неприличные... И я рдею опять как неопытная девочка, которую всю ночь сладенько развращали. Вспоминаю то, что творил суровый мой майор. И кусаю губы, чтобы не улыбаться от смущения. В горле застревают стоны. Внизу живота горячо-горячо…
Наши кисти лежат на сиденье рядом.
Чуть заметно поглаживаю его палец своим, выпрашивая прикосновений. Мне морально тяжело так - после таких жарких интимностей эта дистанция и официоз.
Накрывает мою кисть своей на мгновение.
Ну ладно... Принимается.
Я учусь улавливать от него проявления чувств. Слава был больше по "разговорному жанру", легко делал комплемента, мог к месту ввернуть стих... Потом конечно остались только традиционные жесты - букет и этикет.
Саша не говорит о чувствах. У него два языка - секс и убойная забота. Наверное, мне это даже нравится. А может, я в своем стиле надеваю розовые очки, пытаясь принять, оправдать и полюбить даже недостатки. Я именно такая, да. "Идеальная жена".
Саша! Я идеальная жена, слышишь?!
Машина останавливается у моего подъезда. Мы встречаемся взглядами. Неловкая пауза...
– Ах да!...
Саша выходит, открывает мне дверь.
– Спасибо...
– улыбаюсь ему.
Ну совсем немножечко воспитываю, да. С галантностью есть проколы. Но это потому что у него работа такая! В той среде мужчины-женщины... нет гендерных привилегий. Он не привык.
– Хорошего дня...
– поправляю ему воротник.
– У тебя есть ключи, не забывай.
– Боюсь приехать не вовремя, - признаюсь я.
– Например?
– Например, ты уже будешь отдыхать, а я нагряну.
– Ложись ко мне... Это ж кайф.
– Да?
Положительно моргает.
Мне хочется, чтобы поцеловал на прощание. Но не поцелует, на нас с любопытством смотрит его подчинённый через зеркало.
– Пока...
– сжав на мгновение его руку, сбегаю.
Мама ждёт меня уже "при параде". Не здоровается не разговаривает. Демонстративно и не спеша собирает свой чемодан.
Смотрит на меня как на блядь. Брезгливо.
Открывает окно.
– Мам, холодно.
– Перегаром все вещи провоняют.
– Да, Боже...
Сбегаю в душ. Полотенцем сушу быстро волосы.
Мне нужен фен! И хоть немного косметики. Смотрю на себя голую в зеркале.
На груди - засос. Обвожу его пальцами...
Вспоминаю, как этот мужчина двигается во мне, его лицо во время оргазма... Колени подкашиваются. И я снова мокрая.
Наташа! Ты как самка. Сколько можно уже?!
Ну что я могу поделать, если я все время хочу теперь как озабоченная??
Обернувшись в полотенце, выхожу из душа.
Мама стоит в шубе у двери.
Я знаю, чего она хочет. Чтобы я покаялась и остановила ее, пообещала ей быть "хорошей девочкой" и ещё
Но я не стану.
Мне очень неприятно сейчас за себя и за нее. Что мы в такой ситуации. Мне жаль, что она обижена. Но... нет.
– Спасибо, мам, что приехала...
Сжимает челюсти.
Мне кажется, из меня выжимают сок этим взглядом.
– Мне жаль, что ты меня не одобряешь. Но пойми меня, пожалуйста...
– В чем?
– Я влюблена, - пожимаю плечами.
– Я счастлива с ним.
– Может, ты у меня недоразвитая?
– горько бросает она.
– Сорок лет скоро. Девица бальзаковского возраста! Влюблена она!
– с отвращением.
– Тридцать пять, - обиженно хмурюсь.
– До свидания, мам.
– Номер мой можешь стереть. Все равно на звонок не отвечу.
– Ладно.
Хлопает дверью.
Есть какой-то глубинный детский подсознательный страх, когда она отворачивается. Словно теряешь опору. Вдруг правда что-то серьезное, а у меня нет родного человека, чтобы помочь?
Это гложет.
Стараюсь отмахаться от этого знакомого разъедающего ощущения. Не очень-то она помогает, верно?
И опять ныряю в свои переживания от Иштарова.
Мне хочется танцевать... И я даже не чувствую усталости!
Быстро собираюсь, убираю влажные волосы под шапку. И бегу до университета.
В коридоре, опаздывая, врезаюсь в толпу студентов.
– Наталья Антоновна, доброе утро!
– Здравствуйте, мои хорошие, - улыбаюсь я им.
– Как у вас дела?
– Ну… прорвемся.
– “А этот год новый тот был старый, тот был фиговый это будет звездатый!” - зажигает в поддержку Ванечка Яшин.
Парни поддерживают его дружной тусовкой.
Смеясь, пробегаю дальше, слушая, как их отчитывают с деканата за шум и песни.
Захожу, опоздав, на кафедру.
И там, немного не в форме, и плавая в своих фантазиях, хлопаю рассеянно глазами, слушая сбивчивый и недовольный бубнеж Вячеслава Ивановича.
Закидываю в рот пластик мятной жвачки, вспоминая мамины упрёки.
– Попрошу всех оформить методические материалы по курсам. И сдать мне для кафедрального отчета. Наталья Антоновна...
– А? Да?
– выплываю из своих фантазий.
– Методические материалы.
– Так я больше не веду дневников.
– Так Вы же вели в семестре.
– Прошу прощения, но меня ангажировали для работы с заочниками и вечеринками. А этот курс теперь Ваша головная боль. Я Вам в ассистентки не устраивалась, методички писать. Я доцент всё-таки.
– Ясно. Ну что ж...
– разводит руками.
– Заседание закончено. Все могут быть свободны.