Натюрморт с воронами

Престон Дуглас

– Ну, мы создадим буферную зону, проведем вокруг поля предохранительную полосу шириной в несколько метров и высадим нейтрализующие растения.

– А вот Эдисон и Маркхэм в своей статье, опубликованной в «Джорнал биомекеникс», в апрельском номере за 2002 год, убедительно доказывают, что перекрестное опыление пыльцой генетически модифицированных растений может распространиться на несколько миль, то есть далеко за пределы опытного поля. Надеюсь, вы читали эту статью, доктор Чонси? Эдисон и Маркхэм, за апрель...

– Я знаком

с этой работой! – с нескрываемым раздражением прервал его Чонси.

– В таком случае вы должны также знать работу Энджелса, Тромерая и Грина, где ясно показано, что три-пи-джей-штамм генетически модифицированного растения производит абсолютно токсичные гены, которые убивают бабочку данаиду. Вам приходилось иметь дело со штаммом три-пи-джей, доктор Чонси?

– Да, но смерть бабочки данаиды наступает только при концентрации, превышающей шестьдесят модифицированных зерен на квадратный миллиметр...

– Что естественным образом выходит на три сотни ярдов за пределы опытного поля, как показывают результаты полевых исследований Чикагского университета, опубликованные в ежегоднике «Просидингс»...

– Я знаю эту чертову работу, – вспылил доктор Чонси, – и не надо ее мне цитировать!

– Хорошо, доктор Чонси, в таком случае я повторяю свой вопрос: каким образом вы намерены предотвратить возможность перекрестного опыления нормальных растений генетически модифицированной пыльцой и как оградите от гибели местную популяцию бабочек и других насекомых?

– Именно эти задачи и ставит наш эксперимент, мистер Пендергаст. Именно эти проблемы мы и пытаемся сейчас решить...

– Значит, Медсин-Крик выбран вами в качестве испытательного полигона, где на подопытных кроликах, то есть местных жителях, вы намерены решить эти научные проблемы?

Доктор Чонси, пораженный этим выводом, напряженно молчал, уклоняясь от ответа. Казалось, его хватил апоплексический удар, от которого он никак не может оправиться. Кори видела, что Чонси полностью уничтожен и не способен найти достойные аргументы в этом споре.

– Черт возьми! – воскликнул он через минуту. – Почему я должен оправдываться за свою работу перед каким-то... гребаным копом!

Воцарилась мертвая тишина. Все наблюдали, как доктор Чонси вскочил и стал судорожно обтирать платком потное покрасневшее лицо.

Пендергаст обратился к Кори:

– Полагаю, мисс Свенсон, мы на этом закончим. Вы все записали?

– Все, сэр, вплоть до слов «гребаный коп». – Она громко захлопнула блокнот и с торжествующим видом сунула ручку Пендергаста в свой карман. Кори встала, обвела всех медленным, преисполненным достоинства взглядом и широко улыбнулась, продемонстрировав ряд безукоризненно белых зубов. Пендергаст сдержанно поклонился и направился к выходу.

– Пендергаст, – окликнул его Риддер, и Кори вздрогнула, увидев знакомый блеск в его потемневших от ярости глазах.

– Да, – спокойно ответил тот.

– Вы помешали нашему

обеду, испортили всем настроение и вывели из себя нашего дорогого гостя. Не хотели бы вы что-нибудь сказать ему на прощание?

– Не вижу в этом необходимости, – ответил Пендергаст и добавил: – Впрочем, могу напомнить известные слова Эйнштейна: «Надменность более опасна для человека, чем невежество». Готов также добавить от себя специально для доктора Чонси, что еще более опасно сочетание этих качеств в одном лице.

Кори следовала за Пендергастом по тенистой аллее, с трудом подавляя взбудоражившие ее чувства. И только когда они сели в машину, она не выдержала и громко рассмеялась.

Пендергаст удивленно покосился на нее.

– Забавно?

– Конечно. Вы действительно сделали его.

– Я уже второй раз слышу это не совсем обычное выражение. Что оно означает?

– Оно означает, что вы выставили его полным идиотом.

– Если бы только это, – задумчиво отозвался он. – Вся беда в том, что Чонси и его коллеги вовсе не идиоты, поэтому представляют большую опасность, чем все остальные.

Глава 30

В Уиндхэм-парк, где в трейлере Кори жила с матерью, она вернулась в девять вечера. Доставив Пендергаста к дому Уинифред Краус, Кори поехала на окраину городка, на свое любимое место, где читала книгу и размышляла над последними событиями до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. После этого, решив не искушать судьбу, она быстро направилась домой.

Оставив машину перед домом, Кори осторожно открыла дверь, проскользнула внутрь и старалась не шуметь, чтобы не разбудить мать, которая к этому времени уже наверняка выпила и тихо дрыхла на своем диване. В воскресенье у нее был выходной, и она пила с самого утра, так что к вечеру обычно не реагировала на появление дочери.

Кори тихо прошла в душную кухню. Кондиционера в их жилище никогда не было, поэтому лето Кори считала адским испытанием. Она открыла шкафчик, достала банку с растворимой кашей, высыпала ее в тарелку, залила молоком и начала жадно есть, чувствуя, что изрядно проголодалась.

Помыв посуду, Кори вытерла ее и поставила в шкаф. Если мать крепко спит, возможно, она еще немного поиграет в «Нинтендо», а потом ляжет. Кори сняла обувь и на цыпочках направилась в небольшую гостиную.

– Кори? – вдруг послышался сиплый голос матери.

Девушка замерла, не понимая, почему та не спит, хотя по голосу было слышно, что мать не нарушила сегодня свой привычный режим.

– Кори, я знаю, что это ты.

– Да, мама, – спокойно отозвалась Кори.

Наступило молчание. Господи, какая же жара в этом металлическом трейлере! Кори не понимала, как мать проводит здесь целый день. При этом она еще и пьет, иногда стирает и даже готовит на газовой плите.

– Мне кажется, – снова послышался голос матери, – ты должна мне кое-что сообщить.