Натюрморт с живой белкой
Шрифт:
Тяжело дыша, Белка впихнула грязную одежду за постельное белье и захлопнула крышку стиральной машины. По голому телу бежали мурашки. Она непроизвольно стиснула ноги, умом понимая, что малость припозднилась с этим движением. Живот камнем тянул вниз, ноги подкашивались, но Белка заставила себя войти в душевую кабинку. Вода нагрелась быстро. Денис точно принимал холодный душ. Она же готова была свариться в кипятке, если только пар выпарит из нее следы непрошеных поцелуев. Белка намылила голову и тело, все, до последней клеточки. Теперь от нее
— Кофе?
Она забыла взять одежду и сейчас стояла перед Денисом в коротком полотенце и с отяжелевшими от воды волосами. Денис отступил, продолжая призывно держать в руках ароматную чашку.
— Папа еще не пришел?
Белка пробиралась по коридору к своей комнате, оставаясь к Денису спиной, чтобы не смотреть ему в глаза.
— Жалеешь уже, что прогнала меня так рано?
Белка к моменту вопроса ухватилась за ручку двери и потому осталась на ногах. Буркнув тихое «нет», она захлопнула дверь. Еще секунда рядом с ним, и ее не спасет никакой антиперспирант. Быстрее найти трусы, майку и юбку. Шорт, увы, третьих нет.
— Кофе будешь?
Денис продолжал стоять в коридоре. Белка схватила чашку и чуть не обожглась. Он усмехнулся ее неловкости и спросил:
— С сахаром или без? Этот с сахаром.
В ответ Белка просто отхлебнула от самого края, чтобы не расплескать пенку по полу. Денис умудрился за время ее одевания раздобыть полотенце и сейчас потянул Белку назад, чтобы промокнуть ей шею и концы волос.
— Денис, спасибо. Достаточно.
Белка не обернулась, тогда он развернул ее к себе — между ними осталась дрожащая чашка.
— За что спасибо?
Полотенце опустилось ей на голову и закрыло глаза.
— За все, — голос Белки дрогнул. — За то, что остановился.
Денис сдернул полотенце и перекинул через руку, точно вышколенный официант.
— Это сарказм? Сожаление? Или радость?
Белка на секунду прикрыла глаза.
— Денис, в английском это называется «ван-найт-стенд», я это не практикую. Извини.
Денис несколько секунд смотрел на нее молча.
— В русском это, наверное, называется пересып на одну ночь. Мне это тоже не нравится. Но, как я понимаю, у нас будет пара-тройка ночей. Это меняет дело или как? Мне одной ночи тоже мало. И мы уже чуть-чуть знакомы. Это немного разные понятия, чем уйти вдвоем из бара, не находишь?
Белка вцепилась зубами в край чашки. От кофейного аромата щипало ноздри, но она не могла оторваться. Сказать ему правду, означает — дать зеленый свет. Да он костьми ляжет, чтобы заполучить ее первым.
— Для меня равнозначно, один день или там целая неделя. Ты когда уезжаешь?
— А какая тебе разница? — Денис ударил полотенцем себе по коленке. — Если ты не собираешься спать с парнем, то какого хрена позволяешь лезть себе в трусы? Или в ваших америках так принято? Своеобразный феминизм. Блин, ты биологию проходила? Или только анатомию
— Извини.
— Ю-а-велком. Пей кофе, пока не остыл. Или не остыло. Я не знаю, что там тебе заварил.
Денис развернулся и швырнул полотенце в открытую дверь ванной комнаты. Оно упало на пол, но Денис не пошел его поднимать. Белка до боли в зубах закусила край чашки, чувствуя боль за него и стыд за себя. Как же выпутаться теперь? Как же выпутаться?
И тут как раз щелкнул замок на входной двери. Белка ринулась встречать отца, едва удержав кофе в чашке. Мартин не протянул ей пакета, скинул сандалии и прошел в гостиную вместе с покупками. Денис, успевший ретироваться в кухню, вышел узнать, какой кофе желает хозяин.
— Покрепче, — ответил с улыбкой Мартин.
— Пап, ты опять не спал? — Белка подошла со спины и перехватила пакет. — Как ты будешь сегодня работать? Как?
Мартин присел на стул и устало улыбнулся:
— Как всегда. Я уже не обращаю на это внимания. Мне еще лет десять конкурировать с молодежью, пока я смогу выйти на пенсию.
В кухне заработала кофеварка. Белка скрутила за спиной волосы и затем обтерла об юбку мокрую ладонь. Мартин не спускал с дочери глаз, затем неожиданно подался вперед и спросил по-французски:
— Почему Тьерри настаивает, чтобы я взял тебя с собой?
Белка, словно обиженный ребенок, втянула живот и выпятила нижнюю губу.
— Я не хочу подстраиваться под ваши игры, — продолжал Мартин. — Он сказал, что не может объяснить мне причину, по которой тебя нельзя оставлять одну. Если причина в нашем госте, то, мне кажется, это простая братская ревность, не более того.
Белка распластала по столу ладонь и нагнулась к отцу. Ее французский давно так не напоминал тигриное рычание:
— Папа, Тьерри о нем ничего не знает. И ты о нем бы не узнал, если бы не гроза. И оставил его здесь ты, а не я. Вчера он просто из вежливости приехал поблагодарить меня за выгодную сделку. Если ты нафантазировал себе черти что, то я действительно поеду с тобой, чтобы ты не нервничал.
Голос Белки окончательно дрогнул, когда Денис вступил в гостиную с двумя чашками в руках. Свой кофе она отпила лишь на треть. Пальцы затряслись, и она едва донесла чашку до стола и судорожно принялась снимать с булки бумажный пакет. Только пусть не подумает, что они шептались о нем.
— Это еще не все сюрпризы от твоего сына, — выдала она по-английски, метнув в сторону Дениса растерянный взгляд. — Он не сказал, что теперь тебе трудно будет ставить машину в гараж, не сказал?
Мартин улыбнулся:
— Он все-таки купил старый ягуар на сборку, как грозился?
— Нет! — голос Белки дрожал. — Лучше бы так! Этот идиот не изменяет Тесле. Там уже стоит эта дурацкая машина. Он наврал тебе про два года.
Мартин снова улыбнулся.
— Надеюсь, он не отправит ее в Монреаль?