НаТюРмОрТ

Роксен

– Мама?
– переспросил Рон, будто бы не понимал, о ком идет речь.

– Ну да. Да что с вами, объяснит мне кто-нибудь?!

– Джинни… - тихо сказала Гермиона, - а где… магия?

– Какая магия?
– наморщила лоб Джинни, видимо, окончательно решив, что у них массовое помешательство.
– Вы вообще здоровы?

Повисла тишина. Гарри, Рон и Гермиона не двигались с места, будто пораженные громом.

– Вы идете или нет?
– спросила Джинни, совершенно сбитая с толку.

– Идем, - первым отмер Гарри

и двинулся за Джинни. Вслед за ним из комнаты вышли Рон и Гермиона.

Ничего не изменилось. Все та же винтовая лестница, та же корзина с бельем и то же зеркало. Только теперь в них не было никакой магии. Обыкновенные часы вместо волшебных, никакого упыря, кричащего из зеркала всякие гадости… Рон со страхом оглядывался, не узнавая свой дом.

А Гарри все смотрел и смотрел на спутанные рыжие волосы Джинни. И каша из головы испарялась.

Все верно. Все правильно.

Она жива. Здорова. С ней все в порядке.

Что тебе еще нужно, Поттер?! Разве не для этого ты вернулся в семьдесят седьмой?..

И все же изнутри нервы разъедал маленький червячок. А вдруг… между ними ничего нет? Вдруг здесь она даже не смотрит в его сторону, а у него самого есть какая-нибудь профурсетка вроде Лаванды Браун?..

Чудовище внутри заревело, когда червячок отхватил целый кусок от его ноги.

Из кухни доносились голоса и звонкий женский смех. Гарри казалось, что он звучит у него в голове. Он оглянулся на Рона и Гермиону.

Гарри замер на пороге кухни.

– Куда вы пропали?
– спросил мужчина лет сорока с взъерошенными черными волосами. Гарри уставился на него, как на привидение.

– Папа?
– тихо спросил он и перевел взгляд на рыжеволосую женщину рядом с Джеймсом Поттером.
– М-мама?

– А что тебя удивляет?
– весело спросил повзрослевший, живой и здоровый… Сириус?..

Гарри зацепился за дверной проем. От потрясения он почти не мог говорить. Все сидящие за столом замолкли, удивленно глядя на него - Римус Люпин, Тонкс, Сириус, Джеймс и Лили, Молли и Артур Уизли, Чарли, Билл, Фред с Джорджем, родители Гермионы…

– У нас получилось, - счастливо прошептала Гермиона за спиной Гарри.
– Получилось!

Гарри перевел взгляд на Джинни.

Все правильно. Верно. Все живы и здоровы. Теперь у него есть все, о чем только можно мечтать. Они смогли. У них получилось.

Не хватало лишь одного. Самого главного, ради чего и стоило пускаться в это сумасшедшее путешествие.

Как узнать, есть ли между ними хоть что-нибудь? Хоть какой-нибудь намек на то, что они с Джинни вместе - и все…

Боже, пожалуйста…

– Мы сейчас, - хрипло велел он всем и за руку вывел Джинни в коридор, не имея и понятия о том, что он будет делать.

– Что с тобой?
– Джинни с непониманием наклонила в голову.

– Послушай, Джинни… ты, наверное, решишь, что я сошел с ума… а может, так и есть… но я… ты... мы…

Она

вдруг подошла поближе и поцеловала его. От неожиданности он будто окаменел, боясь пошевелиться, боясь, что иллюзия рассеится, что сейчас он проснется и снова окажется в гриффиндорской спальне семьдесят седьмого года…

Она оторвалась от него и выпалила:

– Прости, не смогла удержаться… Так что ты хотел сказать?

Он ущипнул себя за руку, но ничего не произошло. И расплылся в блаженной улыбке.

– Уже ничего. Забудь.

* * *

«Мир снова обрел очертания.

Люди не помнят о магии ровно ничего. Магии вообще больше нет. Заклинания не действуют, палочки не работают. Гермиона, конечно, перерыла все возможные книги, но нигде не смогла найти ни слова о том, что когда-то на свете существовала магия. Единственное, что удалось разузнать - это то, что в ночь на 25 декабря 1977 года по всему миру волной прокатились землетрясения, и никакие ученые не смогли объяснить этой аномалии. Об истинной причине знаем лишь мы.

Нам объяснила все Гермиона. Нечто подобное случалось и в прошлом, когда погибали великие темные волшебники. Но тогда память изменялась лишь у нескольких людей. Со смертью величайшего темного волшебника мир испытал грандиознейшую потерю памяти, потому что нарушился баланс сил. Магия попросту исчезла, и никто не знает, почему. Да и, наверное, не узнает уже никогда.

Мы сожгли в камине свои палочки и маховик времени. Все равно они нам больше уже не понадобятся.

Я расспросил Джеймса, Лили, Сириуса и Римуса и узнал, что они не помнят ничего из того, что происходило на их седьмом курсе. Может, оно и к лучшему. Я не стал им ничего говорить.

Несколько дней назад Рон с Гермионой нашли на чердаке нашего дома в Годриковой Долине (теперь она называется каким-то длинным и путаным словом) старый альбом с фотографиями выпуска моих родителей. И я долго смотрел в лица однокурсников моего отца, которые еще недавно были и моими однокурсниками, а теперь для меня они стали взрослыми сорокалетними друзьями семьи. Сзади подошла Лили (я все никак не могу привыкнуть, что теперь она для меня не Лили, а мама) и весело сказала:

– Ух ты, а я думала, мы его потеряли! Надо же, какие все молодые. Лайза Финиганн… Эммелина… Гестия… с ума сойти!

– С ними все в порядке?
– на всякий случай спросила Гермиона.

– Ну конечно. Только вчера с Гестией созванивалась. Наверное, приглашу ее на выходные.

Я перевернул страницу. Когтевран.

Гермиона уставилась в лицо Элфиаса Дожа. Рон скосил на нее глаза.

– О, Эл… надо будет спросить у Римуса, как там у него дела, они все-таки в одном отделе работают…

Я еще раз перевернул страницу, и у меня перехватило дыхание. Прямо на меня смотрел весь седьмой курс факультета Слизерин. Беллатрикс, Родольфус, Яксли, Амикус, Алекто, Керроу и… Снейп.