Науа-Ацтек

RedDetonator

Ос шел, поглаживая кобуру Кольта и думал.

Завтрашний бой решит многое. Готов ли он убивать? Готов. И плевать, что кто-то из противников может оказаться его родственником. В задницу временные парадоксы! Он уже изменил историю, но всё ещё дышит и ходит, а значит, теория о путешествии во времени дала трещину. Скорее всего, это параллельный мир, где время идёт медленнее. Или просто один из бесконечности миров, в котором "здесь и сейчас" пятнадцатый век нашей эры.

Вообще, к убийствам Ос склонности не имел. Первый убитый, после убийства которого Ос покрасил часть пола в красно-желтый, был наркоторговцем, как и все, в чьём кругу

он тогда вращался. Украл деньги у босса, его приговорили. Отловили на американо-мексиканской границе, где его сдали подкормленные ребята из погранслужбы.

Осу тогда было трудно решиться на выстрел, хотя Родриго сначала требовал его зарезать. Потом он понял, что Ос до этого никогда не убивал и протянул ему пистолет Беретту 92, от которой он сейчас бы совсем не отказался. Пятнадцать патронов в магазине, точность выше, чем у довольно старенького Кольта, да и отдача существенно слабее. Одни плюсы, но Ос почему-то испытывал какую-то особую привязанность к Кольту 1911 и его останавливающему действию. Из Беретты 92 можно изрешетить человека и он будет иметь шансы отстреливаться и какое-то время существовать, а вот Кольт ставит точку. Сорок пятый калибр, да ещё с экспансивными патронами — самое надёжное и веское завершение беседы.

Весь солнечный день шли сквозь джунгли, ведомые пернатым вождём, известным здесь под именем Тоноак. Он состоял в братстве воинов-орлов, втором по влиятельности в ацтекском мире. Тоже крутые ребята, к ним тоже трудно попасть, но всё же по степени влияния они уступают воинам-ягуарам. Воины-ягуары по умолчанию имеют право жить в императорском дворце, априори имеют право пить пульке и иметь множество наложниц, а вот воинам-орлам нужно повышать свой статус в братстве, чтобы обладать вышеперечисленным. С одной стороны, это даёт какую-никакую иерархическую лестницу, с другой, свидетельствует о том, что воины-ягуары настолько высоко, что им не нужно ничего доказывать. Ос услышал от Тототла, после серии наводящих вопросов, что это воинское братство глубоко в политике и решает в ряде городов очень широкий спектр вопросов.

На ночлег остановились в двадцати километрах от точки рандеву с вражеским воинством. Дозорных выставили, но никаких укреплений не ставили — нет необходимости. Всё будет по-честному.

Ос уснул на камне, на который постелил прихваченное одеяло из шкур койотов. Удивительно, но ацтеки не считают койота чем-то позорным и жалким. Койот у них числится эталоном хитрости и коварства, а никак не трусости и вероломства.

Утро врезалось в глаза ослепительным светом, будто кто-то щелкнул выключателем — темно, а потом свет. Ос ещё не до конца восстановился после бессонных ночей за плавильной печью, поэтому спал на шкурах как убитый. Тототлу стоило больших усилий разбудить его.

— Всё, пробил час! — подпрыгивая от возбуждения, объявил он. — Скоро битва!

— Ты как это понял? — уточнил Ос.

— Жрецы пошли договариваться с их жрецами. — ответил молодой воин. — Сейчас разберутся с политикой и начнётся война!

Длинная цепочка воинов собралась в одну кучу. Такой полуорганизованной толпой они и прошествовали в направлении поля предстоящего сражения.

Теночтитланское воинство уже было на месте. Они выстроились в широкую формацию, явно собираясь биться стенка на стенку. Ос сначала подумал, что это глупо и нерационально в плане потерь, но потом вспомнил, ради чего это всё устраивалось. Если двумя словами, то это "Фестиваль потерь". Воинов вбрасывают

в эту мясорубку с простой целью — либо умереть, либо набрать побольше пленных. Либо нанести врагу больше потерь, либо потерять больше.

Воинство Метцтитлана выстроилось в аналогичной формации. Кто-то готовил дротики, кто-то поправлял обмундирование, а кто-то просто пел.

— Смотри! Одинокий колибри! — с улыбкой указал Тототл на летающего в поисках пищи пернатого. — Это добрый знак! Уицилопочтли на нашей стороне, раз прислал своего вестника!

— Рад бы, если так… — пробормотал Ос, в последний раз проверяя крепость узлов и ремней доспехов.

Жрецы степенно общались посреди чистого поля, где в траве виднеются поломанные дротики, стрелы, детали макуахуитлей и так далее.

Вдруг один из них решительно подошел к другому и влепил пощечину.

"Началось…" — подумал Ос, видя оживление в собственных рядах и рядах противников.

Вперёд воинства выдвинулись практически одновременно. Когда до врагов оставалось метров шестьдесят, строй ацтеков ускорился, чтобы врезаться во врагов как можно мощнее.

Контакт. Первые ряды были смяты и опрокинуты друг другом, но вторые и следующие за ними сразу же сцепились в схватке.

Ос, находившийся в третьем ряду, внезапно наткнулся на лысого одноглазого врага, который тоже его подметил и решил пофорсить, вырубив Оса широким и картинным ударом.

Ос отразил красивый, но слишком примитивный удар щитом, сразу же рубанув лысого по левому плечу. Фактически потерявший руку ацтек пронзительно завопил и попытался отшатнуться, но был прерван следующим ударом меча, пришедшимся прямо по горлу. Освальд, немало потрясенный своими действиями, заставил себя сдержать тошноту и продолжить бой. Вокруг происходила дурная, бессистемная потасовка без тактики и какого-либо управления со стороны командования, которое билось в самой гуще.

Ударом щита Ос сбил с ног одного из ацтеков, одетого в плотный кожаный жилет, а затем ударом ноги в голову отправил его в нокаут. Убивать не хотелось, так как Ос сильно не любил это дело.

Треск ломающихся макуахуитлей резал слух, а крики раненых, вперемешку с яростными воплями, вызывали чувство страха. Освальд — не воин, он отчетливо понял это только сейчас. Никакие перестрелки, стычки с другими бандами и служба в армии не готовят к этому — смертельному бою на камнях и палках.

Кто-то старался нелетально обезвреживать своих противников, а кто-то просто бил напропалую — чтобы выжить и не попасть в плен, что в нынешних реалиях фактически равноценно.

Внезапно в гущу воинов отоми ворвался здоровенный воин в одежде из шкур ягуара. Двумя взмахами огромного двуручного макуахуитля, он зарубил троих и почему-то нацелился на убийство Оса, так как взгляд его сфокусировался именно на нём.

Ос начал колебаться. Сильно хотелось решить все проблемы одним выстрелом из Кольта, но перспектива в конечном счёте остаться против испанцев без боеприпасов очень пугала. Против ацтеков и прочих мезоамериканских народностей он ещё может что-то придумать, но вот против покрытых латами конкистадоров у него ничего нет и не будет. С другой стороны, воин-ягуар вот он — здесь и сейчас. Он явно не настроен на взятие пленных, так как сходу убил троих. Именно убил, так как длинные обсидиановые клинки на макуахуитле вскрыл незащищенные тела не хуже меча, даже лучше — такие раны не зашить, они неоднородные, рваные и глубокие, а в придачу еще и загрязненные.