Научи меня любить

Стрельникова Кира

Шли они молча, хотя Лиля едва поспевала за широким шагом Палача, и прошли через весь дом, в другой его конец. Там Томас открыл неприметную дверь в конце коридора, спустился по узкой лестнице, и они вышли… на небольшую сцену, скрытую тёмно-синим бархатным занавесом. Там стояли два кресла, и в одном из них уже сидел Дейн, невозмутимый и безупречный, положив ногу на ногу и грея в ладонях бокал с красной жидкостью. Лиля надеялась, что это вино.

– Садись, - обронил он, даже не посмотрев на Лилю, но почувствовав, что она здесь. – Гости собираются, через пять минут начнём.

Томас, скользнув по девушке взглядом, не говоря ни слова, развернулся и

скрылся за занавесом, а Лиля подошла к креслу, старательно не замечая сидевшего Дейна. Упрямый дурак. Грациозно опустившись, она расправила складки платья, распрямила плечи и произнесла, смотря перед собой:

– Я готова.

– Отлично, - последовал невозмутимый ответ, и Дейн щёлкнул пальцами.

Занавес начал медленно отходить в сторону, и Лиля напомнила себе, что надо дышать и верить в лучшее. А когда же она увидела перед собой амфитеатр, полный одних мужчин… носфайи, жадно смотревших только на неё, освещённую мягким, рассеянным светом. Лиле захотелось вскочить и убежать, забиться в ужасе в самый дальний тёмный угол и закрыться руками. Среди моря одинаковых костюмов она никак не могла найти Томаса, лишь чужие лица, глаза и предвкушающие усмешки. Кто-то шёпотом переговаривался, и Лиля не сомневалась – обсуждал с соседом именно её, товар, драгоценную игрушку. А ведь она предназначена кому-то одному, чей амулет отзовётся, если надеть на неё. И что-то подсказывало, не просто так Лилю выкинуло перед домом Дейна. Он же, подняв ладонь, негромко сказал всего одно слово:

– Начнём.

И в зале мгновенно воцарилась тишина, плотная и едва не звенящая. Лиля сцепила пальцы, даже не заметив, как они побелели от напряжения, и чуть не облизнула пересохшие губы, но в самый последний момент сдержалась. Она старалась дышать ровно и глубоко, не давая волю эмоциям, превратившимся в настоящий ураган, смотрела на край сцены и ни в коем случае не в зал, наполненный жаждущими получить её мужчинами. Среди которых находился и Томас, ведь вряд ли он просто ушёл. Через несколько бесконечно долгих мгновений Дейн снова заговорил.

– Начальная ставка стандартная. Верхнего порога нет. Правила, как обычно, - сказав эти три фразы, он коротко кивнул, как заметила Лиля, и… аукцион начался.

Девушка только судорожно сглатывала, слыша, как стремительно возрастает цена, а когда чуткий слух уловил знакомый голос Томаса, она всё-таки едва заметно вздрогнула. Волнение окатило жаркой волной, но к нему примешивалась тревога: цифры Палача легко перебивались, становясь всё больше, и… Лиля опасалась, что вскоре он просто не сможет участвовать в торгах. Ведь пусть даже Томас очень богат, но не бездонный же у него счёт! А Дейн молчал. Просто молчал, даже не глядя на неё. Лиля вдавила ногти в ладони, запрещая себе обижаться и вообще, думать о Судье. Это пройденная страница, зачем цепляться за того, для кого долг выше… чего? Сиюминутного желания? Он же сам сказал, что не может, признался всё-таки. Зачем упорно возвращаться в мыслях к тому, чего не будет никогда?

Память же упорно подкидывала и ту сцену в гостиной, когда Дейн попробовал её кровь. Потом – его прикосновения, взгляды… Все те маленькие моменты, выдававшие, что лорду Сеттену совсем не всё равно, и Лиля отчаянно пыталась задавить глухую тоску, не желавшую верить в то, что новый хозяин будет гораздо лучше этой ледышки с отстранённым взглядом. С трудом вынырнув из размышлений, Лиля вдруг отметила, что уже некоторое время не слышит голоса Тома, и недоверчиво вскинула взгляд в зал, пытаясь в полумраке

отыскать Палача. Неужели он сдался?

Напряжение росло, и Лиля с трудом сдерживалась, чтобы не ёрзать. Постепенно из зала доносилось всё меньше голосов, раздавались всего три или четыре, продолжавших поднимать цену, для Лили звучавшую уже очень неправдоподобно. Неужели и правда она представляет для носфайи такую ценность, что они готовы платить подобные деньги? Ох… Только бы и правда повезло с тем, кто её купит. Неважно, есть у него родовой амулет или нет, но Лиля будет под защитой, и это самое главное.

А ещё, она тихо радовалась, что среди пришедших не слышалось того самого голоса, что обещал вернуться за ней. Мужчина в маске, укравший её прямо из дома Дейна. Лиля невольно поёжилась, вспоминая вкрадчивый голос, по телу прошлась холодная дрожь, затаившись в груди и то и дело обсыпая кожу мурашками. Может, не стал рисковать, может, ещё по какой-то причине, всё равно, Лиля надеялась, что и не появится.

Между тем, в зале наступила тишина, и девушка поняла, что снова углубилась в размышления и не заметила, как аукцион, похоже, подошёл к концу. Последнюю сумму, что-то около пятисот тысяч, никто не рискнул перебить. Лиля лихорадочно зашарила взглядом по гостям, пытаясь отыскать того, кто назвал эту цену, но все молчали и смотрели на неё, а Дейн негромко уточнил:

– Больше нет желающих?

И тут откуда-то из середины раздался ленивый, знакомый голос, от которого Лиля застыла ледяной статуей, чувствуя, как от ужаса все волосы встали дыбом:

– Один миллион.

Это был он. Мужчина в маске, называвший её цветочком.

ГЛАВА 7.

Дар речи временно отказал Лиле, и она могла лишь тяжело дышать, лихорадочно подбирая слова, чтобы убедить Дейна не отдавать её этому мужчине. Но какие у неё доказательства кроме голоса? Лиля прекрасно понимала, что этого катастрофически мало, и пока этот человек не сделал ей откровенно плохо, Судья не может прийти и забрать её. Но ведь всем носфайи известно, что такие, как она, неприкосновенны. Может… Может, и сейчас обойдётся?..

– Продано, - раздался холодный голос лорда Сеттена, и щелчок пальцами прозвучал оглушительно громко в звенящей тишине.

Зал наполнился разочарованными голосами, шумом и звуком шагов – гости расходились, а девушка не могла найти в себе силы встать с кресла и посмотреть на её нынешнего хозяина. Его же взгляд, тяжёлый, предвкушающий, Лиля ощущала всем существом, хотя пока ещё не видела среди толпы того, кому отныне принадлежала.

– Это он называл меня цветочком, - еле выговорила она непослушными губами, глядя в одну точку. – Он… обещал прийти за мной.

– Лиля, ты же понимаешь, что сейчас этот человек заплатил за тебя деньги, - отстранённо отозвался Дейн. – Голос может быть просто похож, ты не видела лица, а плохо он тебе сделать не успел.

Она зажмурилась, понимая, что Судья прав, озвучив только что и её собственные размышления, но… Господи, так страшно ей не было, пожалуй, даже когда Лиля стояла на краю моста. Воспоминание из прошлой жизни мелькнуло молнией и снова кануло в вязкую тьму подсознания, оставляя наедине с реальностью. Звуки доносились как сквозь вату, кровь грохотала в ушах, и когда на плечо легла чья-то горячая ладонь, Лиля чуть не подскочила, с воплем шарахнувшись в сторону. Только это оказался всего лишь Дейн.