Научи меня любить
Шрифт:
– Мне нравится, когда ты беспомощная, цветочек, - тот же вкрадчивый, мурлыкающий голос, и через несколько мгновений запястья Лили обвили шёлковые ленты, крепко перетянув и привязав к изголовью.
Теперь она не могла пошевелить ими, а мужчина мог делать с ней всё, что захочет. Вот теперь беспокойство кольнуло из глубин подсознания сильнее, Лиля растерянно улыбнулась, глядя на незнакомца, нависшего над ней.
– З-зачем?.. – пробормотала она, чувствуя, как тело помимо воли выгибается, а огонь в крови плавит кости в ожидании ласки.
– О-о, милая моя, - мягко рассмеялся в ответ носфайи
А потом он ненадолго отошёл к стоявшему у стены комоду, что-то достал оттуда и… вернулся к кровати. В руках мужчина держал самую настоящую плётку с кожаными хвостами, на концах которых виднелись узелки. Лиля беспокойно поёрзала, сквозь розовый, липкий туман желания ещё настойчивее зашевелилось неуютное чувство. И что самое странное, ей казалось, что… всё это… с ней когда-то уже…
– Что вы собираетесь делать с этим? – почти шёпотом спросила Лиля, стремительно трезвея и ощущая, как по позвоночнику прошлась холодная волна.
– Показать тебе, кто здесь хозяин, цветочек, - жёсткое выражение лица никак не вязалось с ласковой, предвкушающей улыбкой, и Лиля подавилась вдохом, заёрзав сильнее и попытавшись отползти.
Руки дёрнулись в путах, но бесполезно – мужчина знал толк в узлах. А вместе со страхом пришло и острое смущение: она практически обнажённая лежит перед незнакомцем, и… он её трогал…
– Н-не надо! – еле выговорила Лиля непослушными губами, не сводя взгляда с плётки, и ледяной ком в животе ширился, рос, захватывая внутренности.
Мужчина же, не переставая ласково улыбаться, провёл хвостами плётки по ладони, потом наклонился и прикоснулся горячими губами к животу чуть пониже пупка. Лиля вздрогнула и попыталась отодвинуться, уже не испытывая того желания, что парой минут раньше, и мурашки теперь бежали холодные, неприятные. Непонятная эйфория и желание стремительно улетучивались, действие зелья заканчивалось. За губами последовали пальцы, к самому низу, там, где соединялись кружевные ленты…
– Н-нет! – вырвалось у неё, и Лиля дёрнулась в попытке избежать прикосновения.
– Да, цветочек! – мурлыкнул мужчина, выпрямился и взмахнул рукой с плёткой. – Однако ты слишком непослушная …
Договорить и тем более, опустить руку он не успел. Вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то, потом прошипел под нос несколько слов, явно не слишком цензурных, отбросил плётку и бросился в дальний угол комнаты, скрытый тенями. Замер на мгновение, оглянулся на растерянную и испуганную Лилю и негромко произнёс:
– Я вернусь за тобой, Лилечка.
И исчез, будто растворился в тенях. А буквально через несколько мгновений дверь в спальню с грохотом слетела с петель, чуть не врезавшись в другую стену, и в проёме показалась фигура. Лиля съёжилась, насколько позволяли связанные руки, голова опять начала кружиться, а к горлу внезапно подкатил горький ком тошноты. Зажмурившись, девушка сглотнула, кровь молоточками стучала в висках, а страх мгновенно превратился в панику. Словно по мысленному щелчку подсознание сорвалось с предохранителей, и её мелко затрясло. «Накажет… Он меня накажет…» - билась в голове одиноким мотыльком
– Ш-ш-ш, тихо, девочка, - второй голос, уже гораздо ближе, и стягивавшие запястья ленты исчезли, освободив кисти. – Всё, уже всё.
Только её лишь сильнее затрясло, и сведённые мышцы разгибаться не хотели. Тогда Томас – несомненно, это был он, - аккуратно завернул Лилю в покрывало и взял на руки, куда-то понёс. Наверное, к выходу. Она же впала в оцепенение, в самой глубине души чувствуя облегчение, но страх ещё цеплялся ядовитыми побегами, заставлял дрожать и бояться неизвестно чего. Ведь она не виновата в случившемся, она вообще понятия не имела, как оказалась в этом доме! Кто её сюда притащил, кто опоил и вообще…
Как вернулись, Лиля не помнила, провалившись в зыбкое марево полузабытья, а пришла в себя, только когда нос уловил вкусный запах чая с травами. Пошевелившись – она всё ещё оставалась закутанной в покрывало, Лиля разлепила глаза и сразу встретилась взглядом с Томасом, державшим у её губ чашку.
– Выпей, а то пальцы ледяные, и ноги тоже, - негромко произнёс он с серьёзным видом.
Лиля выпростала одну руку и осторожно взяла горячую чашку, глядя в сторону и мельком отметив, что Дейн тоже здесь. Он молча сидел в кресле у камина, положив ногу на ногу, и его лицо скрывала тень, только глаза поблёскивали. Вот от этого молчания Лиле становилось здорово не по себе, уж лучше бы, наверное, ругался…
– Спасибо, - едва слышно выговорила она, глубже забравшись в кокон из покрывала и испытывая настойчивое желание залезть под горячий душ.
Воспоминания о том, что происходило в том доме, что она позволяла с собой делать… что видела… Хотелось застонать от жгучего стыда и вообще с головой накрыться, а ещё, избавиться от той развратной тряпки, что до сих пор была на ней. Боже, и они оба видели Лилю в этом! Девушка низко наклонила голову, отпивая маленькими глотками отвар, пряча лицо за светлыми прядями, а потом раздался ровный, без эмоций, голос Дейна:
– Томас, выйди, будь любезен. Мне надо поговорить с Лилей.
Ох. Да, злости не слышно, но… Лиля всё равно боялась, причём страх шёл откуда-то из глубины, из подсознания. Кто-то когда-то тоже разговаривал с ней таким тоном, после чего следовало наказание. Причём, зачастую гораздо серьёзнее, чем того заслуживал мнимый проступок Лили. «Мнимый?.. Почему я уверена, что там я была не виновата?» - мелькнула суматошная мысль и растворилась, не дав себя поймать. Томас поднялся, посмотрел на Судью долгим взглядом, словно что-то обдумывая, потом едва заметно кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.