Научи меня спать
Шрифт:
– У вас микроинсульт, большая редкость в вашем возрасте. Ваши родные уже едут сюда.
Мне хотелось зареветь. Я представил реакцию Ханны и дяди Джона.
– Зачем вы это сделали?! Моя тетя ждет ребенка.
– Понимаю, но так положено. О вашем состоянии тогда мы поговорим только с ее мужем. Вечером вам принесут ужин.
– Что?! Мне нужно домой!
– Вам необходимо обследоваться, вас пока нельзя выписать.
Я лежал на подушке и мысленно ругал себя за то, что поехал в турпоход, Шона за то, что полез финишировать, Милу, за то, что скорее всего выдумала свою травму и подставила Шона.
Что я буду делать в больнице ночью? Притворяться, что сплю?
Через час ко мне пустили дядю Джона, он выглядел встревоженно, но постарался поддержать меня.
– Как Ханна? – спросил я.
– Ей сказали, что ты упал вместе с Шоном и для порядка нужно подержать тебя в больнице.
– А Шон?
– Ему сделали перевязку и отвезли домой. Небольшое ранение. Его родители не собираются заявлять на учителей, все-таки он тоже виноват в случившемся, но проверок школе не миновать. Безопасность не была организована.
– В меня вкололи что-то, и я не смог двигаться полчаса, наверное, – пожаловался я.
– Да, мне сказали, что была необычная реакция на лекарство, поэтому завтра тебя обследуют.
– Но Ханна хотела вести меня завтра к какому-то своему проверенному врачу! – я резко сел в кровати.
– Ник, я уже подписал согласие на обследование здесь, я не позволю Ханне сейчас этим заниматься, – твердо сказал дядя Джон.
Я кивнул и в отчаянии откинулся на подушку.
Через стеклянные двери палаты я увидел идущую к нам Ханну. Она несла в руках мой ноутбук и книги. Ее появление мгновенно ободрило меня.
– Привет, как ты? – она взяла мое лицо в руки, как будто я был маленьким, на деле я выглядел почти ее ровесником. Ханна всегда была невысокой и худенькой, сейчас она оставалась такой же, только с большим животом.
По сути, она была моей матерью, но я никогда не называл ее так, все-таки историю моего появления в семье она никогда не скрывала. О своей матери я старался не думать. Сам не знаю почему, я испытывал злость на нее за то, что родила меня с такой особенностью и оставила. Даже, если не по своей вине. Злился за то, что не дала сведений о нахождении отца, а он бы мог многое прояснить. На ее фоне Ханна казалась мне святой: она посвятила всю молодость моему воспитанию, учитывая мое бодрствование двадцать четыре часа в сутки, это оказалось задачей повышенной сложности. Только к концу моего школьного обучения она решилась на своего ребенка.
Дядя Джон часто ворчал на меня, но и ему я был благодарен, за то, что полюбил Ханну и женился на ней, несмотря на бонус в виде никогда не неспящего ребенка. Кстати, на дядю Джона я был даже немного похож: он тоже полноват и темноволос как я, поэтому все легко принимали его за моего отца, когда он привозил меня в школу по утрам.
Дядя Джон с Ханой заверили меня, что придут завтра утром, принесут все, что мне нужно. Посоветовали самому не начинать разговор о том, что я не сплю. Мы еще посидели полчаса, обсуждая школьный поход и случившееся. Потом Ханна рассказала, что купила для ребенка, и меня позвали на процедуры, поэтому они с дядей Джоном ушли домой.
– Пройдите на МРТ, – сказала мне медсестра.
Я
– Мужчина, входите!
Я не первый раз слышал такое обращение к себе от незнакомых людей с пятнадцати лет, но в каждый раз это резало уши. Меня положили на томограф, надели наушники и что-то на голову, вручили грушу в руку на случай паники.
В аппарате от громких звуков мне было не по себе, я попытался представить что-то, чтобы отвлечься. В голову почему-то приходила картина, будто я лежу на холодном белом снегу, а на лбу у меня горячая сковородка с дымящейся лепешкой. Похоже, сказывалось, что несколько часов я ничего не ел и не пил, если не считать капельницу с глюкозой.
После процедуры врач выключила аппарат и сказала мне:
– Молодой человек, вставайте, одевайтесь, результаты у вашего доктора.
«Молодой человек». Значит увидела возраст в моей карточке с данными.
Дальше я сдал кровь, мне померили температуру и давление. На процедурах я окончательно вымотался и изголодался, поэтому ужину был рад как никогда. Хотя с моими поварскими способностями, ситуация была такая же, если бы Рембрандт наслаждался картинами первокурсника художественной академии. Еда быстро исчезла с тарелки. Голова побаливала. Но я встал и начал ходить по палате. Ныла рука от уколов и капельниц.
Впервые за долгие годы я остаюсь на ночь в людном месте. Походив по палате, я почувствовал слабость и решил прилечь. Подумал о том, что лучше притвориться спящим, чтобы мне не вкололи какого-нибудь снотворного. Неизвестно, как я это переживу.
Признаться, снотворное я пробовал – взял у Шона, когда мы в детстве ходили друг к другу в гости, – выпил его больше, чем положено, но, увы, не уснул. Помню, я даже заревел от обиды, ситуация усугубилась почти сильнейшим расстройством желудка. К моему удивлению, Ханна не ругала меня за тот случай, сказав, что сама всегда хотела попробовать исправить мою особенность снотворным, но не решалась.
Ко мне зашла медсестра.
– Добрый вечер. Как ваше самочувствие? Доктор посмотрел ваши результаты обследования, у него возникли вопросы. У вас индивидуальный случай. Завтра к вам приедет специалист из центра изучения патологий мозга, и они совместно примут решение о тактике вашего лечения.
Звучало это не очень оптимистично, но я постарался улыбнуться и кивнул. Вид у медсестры был не лучше моего, похоже была тяжелая смена.
Ночью я провалялся с ноутбуком. В соседние палаты постоянно кого-то привозили. Я удивился, как при таком шуме спят остальные пациенты, дома Ханна всегда просила меня вести себя тихо, пока они спят. Мне показалось, что ночь прошла гораздо быстрее, чем дома.
Глава 5
Утром ко мне зашла медсестра, снова померила давление и температуру. Позже меня вызвали в кабинет врача.
– После завтрака вас выписывают в другой медицинский центр, – пояснила мне врач, – Он специализируется на изучении мозга, там подготовлено специальное оборудование, которое повысит точность результатов. Пока обнаружена патологическая активность некоторых долей мозга, которая может угрожать вашей жизни без должного лечения.
Мне казалось, я где-то слышал это. Потом вспомнил ночной разговор с Ханой на кухне.