Научи меня танцевать
Шрифт:
– Привет, - сказал Максим, приподнимаясь.
– Привет, - слегка улыбнулась я, не зная, как вести себя.
– Я никому не расскажу, что ты ревела как школьница на выпускном, - серьезно сказал он, а в глазах плескался смех.
– Ну ты гад! – в сердцах огрела я его подушкой и засмеялась, садясь рядом.
Он обнял меня по-братски и чмокнул куда-то в голову:
– Все у нас будет хорошо, и у тебя, и у меня, – поднялся и прошел в ванну, а я обулась и вышла посмотреть, кто притащился в пол восьмого утра.
Оказалось, что все.
– Василиса, ты что, ночевала тут? –
– Я вижу твои зубы мудрости, - сурово заметила я, глядя на него исподлобья, а он улыбнулся еще шире, что за секунду до этого казалось просто физически невозможным. Я не удержалась и весело фыркнула. – Ну раз уж все в боевой готовности, Петрович, пойдем к тебе, расскажу про Маслова, – пройдя в кабинет, я аккуратно прикрыла за собой дверь и нахально уселась на стол, рядом с его креслом.
– Василиса, имей совесть, спрячь коленки. Стар я уже, – проворчал Петрович, садясь.
– Да ладно тебе, - подмигнула, но пересела за стул напротив, попутно излагая все, что смогла вспомнить про Маслова.
– Ну и что? – почесал он затылок, когда я закончила.
– Получил по роже, содействие оказать жене не смог физически, потом скрыл следы, потому что поставка на носу. По той же причине и не собирался с ней лететь, Испанец отсиживается, а принять товар от поставщика кому-то надо.
– Вроде бы все складно, - нахмурилась я.
– Но как-то мне не спокойно, Петрович.
– Аргумент, - кивнул он серьезно, моя интуиция еще не подводила. – Первым делом установлю, есть ли за ним слежка. Если таковой не имеется, то большой вопрос, почему он не ищет жену. Посмотрю, как себя ведет, куда ходит, с кем общается. Пашка пусть тоже пороется, нечего штаны без дела просиживать. Кому звонит, на что деньги тратит, начиная от покушения на Чернова, – посидел в задумчивости и все-таки спросил: - Покупатель Маршак?
– Уверена, что да. Хотя прямо он не сказал, как ты понимаешь.
– Дела… Ни в жизнь бы не подумал.
– А я до сих пор не думаю, - хмыкнула я, сама себе противореча, а Петрович удивленно вскинул брови:
– Поясни.
– Да я пока сама не понимаю. Свербит какая-то мысль, но в руки не дается. Да и не пытаюсь я сейчас в этом разобраться, первоочередная задача – найти Катю, потому что, похоже, кроме нас больше некому.
– А что, если Глеб ищет ее, но очень осторожно?
– Сомневаюсь. К тому же Маршак намекнул, что никто из ее окружения мне не поможет, сделав какой-то особенный акцент на это, что еще больше усилило мои собственные ощущения относительно Глеба, но ясности не внесло. Но даже если и ищет, ты об этом как раз и узнаешь.
– Мне все покоя не дает, как тебе удалось с ним встретиться? На сколько я знаю, он сидит практически целыми днями в своей усадьбе и выезжает только по исключительным поводам.
– Я пришла к нему.
– И что, он тебя впустил, да еще и мило побеседовал? Как-то уж слишком фантастично, даже беря в расчет, что
– Нет, конечно. Сама вошла.
– В смысле влезла? В окно что ли? – вытаращил он глаза.
– Васька, ты чокнутая. Ты хоть понимаешь, что могла выйти оттуда вперед ногами?
– Не поверишь, Петрович, но я действительно думала об этом. Более того, это было бы весьма логично: какая-то пигалица проникает в его дом, задает вопросы о мероприятии, а на кону огромные деньги. Он был просто обязан сделать так, чтобы ни одного вопроса я больше не задала, ни ему, ни кому либо еще. И если не вперед ногами, то до самой поставки я бы ходила из угла в угол где-нибудь в застенках его дворца.
– Но ты полезла.
– Но я полезла, - развела я руками.
– Причем вышла уже через дверь, он угостил меня чаем, и мы немного посмеялись над его охраной.
– Чудеса…
– Теперь ты понимаешь как все собранные факты и логические последовательности противоречат интуиции и здравому смыслу?
– Думаю, что понял. Очень непривычные ощущения, - хмыкнул он.
– Как будто смотришь выступление иллюзиониста.
«Иллюзия…» - пробормотала я про себя, но тут дверь открылась и мысль ушла. Я поморщилась, оборачиваясь на Пашку:
– Вот подождать никак нельзя было? Такую мысль запорол.
– Если её сквозняком от двери сдуло, значит не такая уж и ценная, – пожал он плечами. – Вась, там Макс извелся, говорит выезжать пора. Можно до работы застать кого по квартирам.
Я поднялась и пошла к Максиму, а Пашка с Петровичем переглянулись в недоумении, поражаясь переменам в наших взаимоотношениях, раньше бы Макс поныл и уехал, а если бы нет, то я бы точно не вышла его проводить, в очередной раз отмахнувшись.
– Мне тоже пора, - сказала я ему и крикнула в кабинет: - Петрович! Пашку загрузи.
Максим помог мне одеть пальто и открыл дверь, я с благодарностью принимала знаки внимания и, уже выходя, краем глаза увидела два обеспокоенных лица, выглядывающих из кабинета. Только закрыв за собой дверь не сдержались и глупо захихикали.
– У мужиков стресс, - заметил Максим. – Теперь сидят там и гадают, то ли мы разругались, то ли поженились.
– Пусть помучаются, - засмеялась я.
– Нечего соваться везде.
Максим проводил меня до машины, а я взяла его за ворот пальто и заглянула в глаза:
– Спасибо тебе, - сказала тихо, но с чувством, а он обнял меня так, что мои многострадальные ребра затрещали, поцеловал в щеку и удалился, прихватив листы с адресами, которые я ему приготовила.
Два дня мы жгли бензин безо всякого толку. Максим ломился к гражданам с неизменным «Ваши соседи жаловались на шум», подсовывая под нос удостоверение и рассчитывая по реакции догадаться, есть ли у них повод для волнения. Предотвратил три пьяные драки с применением холодного оружия, припугнул одного школьника по просьбе его матери за то, что тот нещадно прогуливает, а в одной уютной квартирке увидел раскидистый куст конопли, растущий в премиленьком горшочке в горошек. Многих не удалось застать дома, где-то опрос соседей помог однозначно исключить адрес, а что-то так и осталось под вопросом.