Научите меня летать
Шрифт:
– О! Не отвечаешь! Знаешь, пожалуй, я начну с твоего лба! А потом мы будем с тобой долго разговаривать и спускаться ниже. Ну или недолго. Пока мне не надоест или ты не станешь умирать, – ухмыльнулась она, поднося раскаленный добела прут к моим глазам. – И даже можешь кричать! Доставь мне такое удовольствие.
Я окаменела. Не знаю, где найти силы, чтобы сейчас выстоять. Не знаю, каким богам нужно молиться. Они помогли мне лишь раз – когда столкнули в зимнем лесу с темным магом. Эжен принес в мое нерадостное существование хотя бы немного света. Жизнь брата. Вкусный
Гженка перехватила прут поудобнее, а я заставила себя стиснуть зубы. Помощи ждать неоткуда. Никто нас тут не найдет. Никому и в голову не придет искать. Жар огня и каленого железа стал еще ближе. Но достигнуть своей цели не смог. Клеймо задрожало, накалилось до красноты, которая поползла от кончика к началу. Дочь Барисы оторопело смотрела на происходящее, а потом закричала. Я не сразу поняла отчего. Только когда Гженка попыталась откинуть раскаленный прут, прожигающий ей руку, поняла, что происходит. И на этом силы меня покинули.
Что было дальше, помню смутно и урывками. То ли бред, то ли сон, то ли явь. Не разобраться. Холод, ползущий уже не снаружи, а внутри и заполняющий собой все живое во мне. Отсутствие запахов. Приглушенные звуки. А быть может, всего лишь так душа начинает свой путь за гранью?
Чей-то рык. Размытый силуэт. Темнота. Кажется, вокруг меня кружилось множество встревоженных голосов, но кому они принадлежат – было не разобрать. Чьи-то ладони растирают мое тело. Болезненно. Но тепла я не чувствую. Наполненная до краев ванна, от которой поднимается пар. И снова нет ощущения того, что я живая.
И опять то ли рык, то ли стон. Ругательства. И слова, обращенные ко мне. Я их слышу, но понять смысла не могу. Совсем. Словно отгорожена стеной из толстого непроницаемого зелено-синего льда. Перед глазами то и дело всплывает раскаленный прут. И там, в своем полусне, я понимаю, что на самом деле его рядом со мной уже давно нет. И ответить бы на чей-то голос, но горло сдавливает спазм, а перед глазами по-прежнему темнота. И в ней скрывается все то, чего я так боюсь. И не хочется шевелиться. Не хочется думать. Не хочется даже дышать.
А потом случилось неожиданное. Меня окутал огонь. Был ли он настоящим или же воображаемым, я не знаю. Но лоскуты пламени гладили кожу, жар забивался в нос и рот, и по венам потек, словно сладкий мед, нагретый на солнце, золотистый огонь. По крайней мере, ощущения были именно такими.
И тут я осознала, что окутывает меня вовсе не пламя, а… крылья. Огромные, золотисто-красные, с всполохами огня, который вплелся в них так искусно, что не отличить перья от пламени. Эти крылья были чудесными, и я вцепилась в них, как в спасательный круг. И согрелась. Вернулось тепло, а вместе с ним запахи и звуки. И снова захотелось до безумия жить. С этим желанием возвратились боль и усталость. Я сосредоточилась и увидела перед собой золотисто-зеленые глаза Эжена. Он всмотрелся в меня и как-то облегченно вздохнул.
– Ей нужно восстановить силы, – рядом раздался голос Лана.
Откуда-то появилась пиала, наполненная отваром из трав. Эжен приподнял меня, удерживая
– Пей маленькими глотками, – сказал маг, поднося чашу к моим губам.
Питье нещадно горчило, но колдун был непреклонен и не отпустил меня, пока не выпила все до капли. После этого закутал в одеяло, что-то прошептал, отчего стало свободнее дышать.
– Хочешь, нашлю на нее сон? – спросил Гард.
Эжен с сомнением посмотрел на меня.
– Орас, – прошептала я, поскольку горло болело и ныло.
– С ним все в порядке, не волнуйся, – откуда-то из-за спины Эжена ответил Лан.
Я посмотрела на темного колдуна, поившего меня недавно отваром. Просто он – единственный, кому я почему-то верила. Наверное, слишком хорошо помнила, как спасала его в лесу. А того, чью жизнь защитила, невозможно считать врагом.
– Он в соседней комнате. За ним приглядывают. Жив и здоров. И даже не в курсе того, что с тобой произошло, – подтвердил Эжен слова друга.
Я кивнула. Сил, чтобы расспросить о том, где я нахожусь, как сюда попала и как маги нашли меня, не было. Да и слова подбирались с трудом. Видимо, последствия дурман-травы полностью не прошли. Я ведь даже не знаю, сколько ею дышала.
– Спасибо, – прохрипела я.
Золотистые глаза посмотрели на меня в упор. Я снова утонула в них, не сразу осознавая это.
– Расскажешь после, что произошло, – ответил на мою благодарность маг. – Гард, – позвал он друга, не дав мне сказать больше ни слова. – Пусть поспит.
Когда я проснулась в следующий раз, было темно. Постаралась прикинуть, сколько прошло времени, но это оказалось непосильной задачей. Повернулась на бок, ловя ощущение тепла, исходящее от трех меховых одеял, которыми меня укрыли, и растерянно замерла. Эжен сидел возле горящего камина и смотрел на огонь. Но на звук моих движений сразу же обернулся. На мгновение в его глазах вспыхнули золотистые искорки. Он медленно поднялся, подошел к кровати, на которой я лежала, налил в кружку воды из кувшина, сел и вопросительно посмотрел на меня.
Я приподнялась, осмысливая тот факт, что нигде ничего у меня не болит, только немного ощущается слабость. Взяла из рук мага кружку, выпила.
– Спасибо.
Эжен не ответил, только забрал у меня пустую посуду.
– Есть хочешь? – неожиданно спросил он.
– Нет, – отозвалась я. – А сколько прошло времени?
– Трое суток. Рассвет через пару часов.
Ого! Это я столько проспала?
– Орас…
– За ним Матильда приглядывает, а также Гард и Лан. Брат тут у тебя почти по полдня проводит. Мы сказали, что ты приболела, поэтому тебе нужно отдохнуть, а магический сон без сновидений – лучший способ восстановить силы. Он мальчишка сообразительный и слишком серьезный для своих лет. Лан, кстати, его и протестировать уже успел. И документы на зачисление в школу света готовы, – спокойно проинформировал Эжен. – Я хочу знать, что произошло. Зачем ты покинула трактир? Как оказалась в том забытом богами месте?