Научите меня летать
Шрифт:
Я вздохнула. Похоже, разговора не избежать.
– Я не покидала, – пояснила я. – Лежала и дремала в постели после нашего с вами разговора, а потом… я думала, это вы вернулись.
– И? Я учуял запах дурман-травы…
– Да. Но как оказалась в том сарае, не знаю. Очнулась уже там.
– Что было дальше?
Я промолчала. И так понятно же.
– Риана, твое молчание меня пугает сильнее ответов.
Я покачала головой, не собираясь вспоминать.
– А как вы там оказались?
– Призвал твою кровь, пошел по следу, – пояснил он.
– Вы
– Разумеется. Но знаешь, что еще я могу сделать, Риана?
Я невольно взглянула на Эжена, боясь расплавиться от золота его глаз.
– Капля крови, отданная темному магу, дает ему власть над этим человеком.
Несколько мгновений до меня доходила эта сногсшибательная новость. Что теперь будет? Со мной и с Орасом?
– И? – хрипло решила уточнить я у мага, который не спускал с меня глаз.
– Если не расскажешь, что произошло там, в сарае, я опробую этот вид магии на тебе, – зло припечатал он. – Смотри мне в глаза и вспоминай.
– Зачем? Вы же у Гженки наверняка все узнали, – воспротивилась я, не желая вспоминать весь тот ужас и свое отчаяние.
Почти ведь сдалась. И от этого стыдно. Не должна была.
Молчание показалось долгим. Бесконечно долгим.
– Думаешь, что я тогда был в состоянии с ней разговаривать? – процедил Эжен. – Лан и Гард ее связали магическими нитями, она ждет в подвале собственного дома еще одного наказания. Я бы ее убил, не задумываясь, но отменить заклинание справедливости, наложенное на нее мною же, нельзя. Ей пять лет…
– Знаю, – прошептала я, перебивая. – Спасибо, что заступились. И снова спасли мне жизнь, но лучше бы вы не вмешивались.
– Это почему же? – Голос мага стал ледяным.
– Только хуже сделали. Нет, мне ее не жаль, но останься Бариса жива, Гженка бы…
– Продолжила вместе с матерью над тобой издеваться.
– Это не повод убивать человека! – возразила я. – А если бы на моем месте оказался Орас?
Снова повисла тишина, а я, испугавшись собственных слов, прикрыла глаза.
– Я не собирался ее убивать. Я не палач. Я собирался ее наказать.
– Смертью? Может, для темного мага это и нормально, но для людей – нет. Она не воровала, не убивала и…
– Всего лишь в течение пяти лет превращала тебя в бессловесное покорное существо и осыпала побоями, зная, что ты стерпишь все ради брата. Или шрамы на спине появились сами собой? – жестко спросил колдун.
Я вздрогнула и пожалела, что начала этот разговор, который нас непонятно куда завел.
– А быть может, мне стоит напомнить, что именно тебя ждало через год, Риана? Она бы продала тебя тому, кто больше заплатит. У нее и кандидаты уже были. Могу имена назвать. Уверен, тебе эти люди знакомы.
– Прекратите, – прошептала я, с трудом сдерживая слезы.
– Да неужели? Ты понятия не имеешь, о чем я узнал, когда при помощи заклинания нырнул в ее память. Ты хоть знаешь, за что я отправил ее за грань? – рявкнул Эжен. – Так я тебе расскажу. Чуму пятилетней давности
– Зачем? – Мое удивление было настолько искренним, и даже страх перед магом, сидящим на моей постели, временно отступил.
– Риана, откуда у вас с братом дар, как думаешь? – совсем спокойно уточнил Эжен.
Я пожала плечами.
– Магия в любом человеке может проснуться.
– Но не такой же силы.
Это он о чем? Во мне магия никак не проявлялась. Да и у брата я ее проблесков не замечала.
– Бариса и Ария, твоя мать, когда-то влюбились в одного парня.
– В папу? – шепотом уточнила я.
– Да. Гард навел справки. Твой отец Микарий был сильным светлым магом. Он приехал в вашу деревню на практику, полюбил твою мать, но был вынужден вернуться в Академию света и тьмы, чтобы доучиться. Впрочем, ненадолго. Получил диплом, приехал в Олений Рог и женился на Арии, – сказал Эжен.
В голове все это не укладывалось. Отец был магом? Как? Как такое может быть, если за двенадцать лет жизни с родителями я не заметила в нем ни малейшего проблеска магии? И никто в деревне не знал о его силе. Как такое возможно? Эти вопросы я и озвучила Эжену.
– Сначала он пользовался магией, помогал людям в деревне, но потом, когда твоя мать рожала тебя… Роды были тяжелыми. Она умирала. И твой отец отказался от дара, обменяв его на жизнь твоей матери. Вернул искру богам, – ответил маг. – Когда родился твой брат, Микарий при помощи одного занятного, им же изобретенного зелья разделил магию, которая жила в тебе, на двоих. Думаю, таким образом он хотел дать вам с Орасом защиту. Правда, твоему брату почему-то достался один свет. Нет, парочка искр тьмы тоже есть, но они не столь существенны. Поэтому его путь определен, – спокойно пояснил Эжен. – Как только прибудем в Харшур, Лан сам проведет для него обряд посвящения светлых.
– Но почему никто мне об этом не рассказал? – поразилась я.
– Микарий перед отказом от дара произнес заклинание забвения. Все воспоминания о его магии стерлись в памяти жителей. Он был из тех людей, кто не выносит жалости к себе, – пояснил маг.
И ладно бы только жалости. Кто-то бы еще и злорадствовал. А если учесть, что у нас с Орасом дар мог проявиться, житья бы в Оленьем Роге моей семье не стало. Люди не любят магов. Скорее терпят их рядом с собой, поскольку те им помогают. Но если вспомнить Барису и ее ярость, то все в ином свете видится.
– Когда ты росла, магии в нем уже не осталось. Твоя мать, кстати, ни малейшим даром не обладала, а вот прапрапрабабка была, судя по всему, темной. Иначе бы в тебе не пробудилась тьма такой же силы, что и свет, – ответил Эжен.
Я безуспешно пыталась осмыслить всю эту информацию. Жила себе, ничего не ведая, не зная, как все может так неожиданно повернуться. И отец магом был, и за маму дар отдал. Любил, значит.
В горле появился привычный ком горечи. Я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.