Научные труды. Том II. Статьи по экономической, социальной и политической истории России XV-XVII вв.
Шрифт:
— Никому? — Она сделала быстрый шаг вперед. — Так ты думаешь о своей собственной дочери? — Безрадостный смешок вырвался из ее губ. — Почему я удивлена? Вы оба так хотели, чтобы я исчезла, что вернули его сюда. Вы вызываете у меня отвращение.
— Это была идея твоей матери, и тебе стоит смириться, потому что здесь ты нечего не найдешь. Сколько раз мы должны тебе это повторять?
Я подумал о том, чтобы вмешаться, но мой маленький огнедышащий дракон прекрасно справлялся с ситуацией. Она ткнула накрашенным
— Я никогда не перестану искать, и любой, у кого есть душа, поймет почему. — Она резко развернулась, чтобы уйти.
Я самодовольно усмехнулся, затем последовал за ней, но остановился, увидев, как Лина замерла на месте. Мужчина в лыжной маске держал нож у ее груди. За долю секунды он развернул ее к себе спиной, приставив нож между лопаток.
— Не двигайся, мужик. Просто отдай свои деньги и заткнись, — темные глаза метнулись через мое плечо, затем снова ко мне. За нами захлопнулась дверь, щелкнул засов.
Чертов трус.
Чарльз Брукс сбежал. Не то чтобы мне нужна была его помощь.
Я поднял руки, чтобы успокоить человека в маске.
— Без проблем. Дай мне только достать кошелек.
— Без глупостей. Я воткну этот нож между ее ребрами так быстро…
Он был молод — тело мужчины, но в голосе все еще звучала юношеская нотка. Незрелость и отчаяние — опасная комбинация. Делает людей импульсивными. Я не собирался его недооценивать.
Встретил испуганный взгляд Лины, стараясь передать ей уверенность. Бедняжка не могла вздохнуть. Это бесило, но я держал эмоции глубоко внутри. Не мог позволить себе показать что-то, кроме полного спокойствия.
— У меня тут пара сотен. Возьми, — достал дорогой кожаный кошелек из заднего кармана.
Я мог понять, почему он выбрал нас. Мы, хорошо одетые, стоим на темной, безлюдной улице. Мужчина с женщиной, которую идеально использовать, как рычаг давления, мы стали отличной мишенью. Но проблема в том, что моя внешность обманчива. Я не был таким, как другие мужчины, которые приходили и уходили из этого здания. Я не собирался убегать и прятаться.
— Просто отдай все, — потребовал парень.
Я перестал доставать купюры, затем закрыл кошелек и поднял его.
— Мы сделаем обмен. Я передам тебе кошелек, ты отдашь мне девушку.
Он кивнул, глаза прикованы к добыче. Определенно молод. Любой, кто провел время на улице, знает, что никогда нельзя делать обмен. Всегда нужно бросать кошелек на землю.
Хорошие новости для меня. Не очень для него. Я держал кошелек двумя пальцами, другая рука была поднята, пока не подошел достаточно близко, чтобы медленно протянуть руку к Лине. Как только бандит потянулся к кошельку, я уронил его, будто случайно. Когда он наклонился за кошельком, схватил Лину и оттолкнул ее за себя, затем наступил на руку парня.
Он закричал от боли.
— Ты, чертов… — слова оборвались, когда он попытался ударить меня ножом. Предвидя этот ход, уклонился от лезвия,
Я даже не вспотел, а все закончилось.
Парень рухнул без сознания на замерзший тротуар. Я подумал о том, чтобы добавить ему пинка в живот для профилактики, но он был просто тупым хулиганом. Поднял свой кошелек и его нож — закрыл и положил оба предмета в карман. Когда оглянулся на Лину, она бросилась ко мне и обвила меня дрожащим телом.
— Тшш, малышка. Все в порядке. Я рядом, — обнял ее на несколько секунд, наслаждаясь ощущением своих пальцев в ее шелковистых волосах. Даже не хотел анализировать, как приятно чувствовать, что она ищет утешения у меня. Я чувствовал себя чертовски великим. — Давай провожу тебя домой, — сказал грубо, раздраженный тем, что пришлось отстраниться от нее, но на улице было чертовски холодно. Мне нужно отвезти ее в теплое место.
Настроение испортилось, когда подумал о том, чтобы отвезти ее к себе домой.
Она не в состоянии оставаться одна.
Посмотрел вниз на ублюдка, который напугал ее до полусмерти после того, как у нее и так был ужасный вечер. Пнул в живот, как и хотел. С его губ вырвался хриплый звук, и тело рефлекторно сжалось, хотя он так и не очнулся.
Довольный, притянул Лину к себе и повел ее к машине. Я был готов убраться отсюда к черту. У меня так и не было возможности встретиться с Веллингтоном — ради этого, собственно, и пришли на ужин, — но, похоже, мне было все равно.
Что, черт возьми, со мной происходило? Разве мне все равно, что он должен ответить за то, что позволил торговцам людьми свободно действовать в нашем городе? Он убил Дарину и отдал ту бедную русскую женщину своему больному сыну, чтобы тот мучил ее. Он должен заплатить за то, что сделал.
Костяшки ныли от того, как сильно я сжимал руль.
Когда думал обо всем этом, меня охватывала ярость, но достаточно одного взгляда на бледное красивое лицо, сидящее рядом со мной, чтобы понять, что я поступаю правильно. Кто-то должен был защищать ее, и помощь ей не означала, что я должен отказаться от своих планов за справедливость.
Когда Веллингтон будет повержен, и помолвка закончится, что тогда?
Заткнись, вот что.
С раздражением обогнал машину впереди и постарался не думать до конца пути. Лина, должно быть, была погружена в свои мысли, потому что не заметила, что мы едем не к ней, пока не заехал в парковку своего дома.
— Где мы? — растерянно спросила она, оглядываясь.
— Дома.
Ее глаза следили за мной, когда заглушил машину и отстегнул ремень безопасности. Спор, которого ожидал, так и не начался. Казалось, все силы покинули ее, и она позволила помочь ей выйти из машины. Молчание продолжилось в лифте, хотя гул невысказанных слов становился все громче в воздухе вокруг нас. Ограниченное пространство, казалось, усиливало этот шум. Может, это казалось только мне.