Научные труды. Том II. Статьи по экономической, социальной и политической истории России XV-XVII вв.
Шрифт:
Я вскочила, затем остановилась, оглянувшись на нее.
— Спасибо, Нана. Я не знаю, почему ты выбрала меня, но сделаю все возможное.
— Я знаю, что ты сделаешь, девочка, — тихие слова и добрая улыбка наполнили меня гордостью, которой не ожидала. Я не понимала, почему мне важно ее мнение, но, видимо, это так. Нана была крутой, и если она думала, что я могу последовать по ее стопам и вести эту семью, то сделаю все возможное, чтобы оправдать ее ожидания.
Я прошла мимо двух столов, пока не добралась до Амели, выхватив у нее напиток и уставившись на Санте.
— Извините, думаю, на сегодня хватит.
—
Санте протянул руку между мной и моей сестрой, пытаясь притянуть ее ближе к себе.
— Все в порядке. Она в порядке.
— Держись подальше, — я уставилась на него. — Ты уже достаточно натворил.
И тут появился Ренцо Донати.
— Все в порядке?
— Этот парень подмешивал алкоголь в напиток моей сестры. — Я не возражала, если бы она немного выпила, но подмешивать что-то в ее напиток было неприемлемо.
Санте невинно поднял руки.
— Это всего лишь водка. Не нужно делать из этого проблему, — его глаза были красными и стеклянными, что указывало на то, что он тоже баловался водкой, если не чем-то более серьезным.
Убийственная ярость, омрачившая лицо Ренцо, почти заставила меня пожалеть о том, что я что-то сказала. Почти, но не совсем.
— Никуда нельзя тебя взять с собой, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Санте усмехнулся.
— Ты имеешь в виду, что нельзя, чтобы я развлекался.
Молниеносно Ренцо схватил Санте за горло одной рукой и поднял парня на цыпочки. Санте, должно быть, был ровесником Амели, что означало, что он еще не полностью созрел, но определенно не был маленьким. Сила, необходимая, чтобы поднять его одной рукой, была ошеломляющей.
— Что я тебе говорил о неуважении ко мне?
Санте ухватился за запястье Ренцо.
— Просто… немного… веселья, — выдохнул он.
— Нет, ты позоришь всю нашу семью, и теперь мы уходим. — Он бросил парня с легким толчком, затем повернулся ко мне. — Лина, Оран, я позабочусь о том, чтобы это было решено должным образом. Приношу свои извинения.
Оран, который стоял позади, обнял меня одной рукой, и пожал руку Ренцо.
— Мы рады, что ты смог прийти.
Ренцо повернулся, указывая Санте на выход, когда Амели протянула руку и схватила Санте за пальцы. Они обменялись взглядом, который я не могла понять, прежде чем он отвернулся от нее и ушел.
Амели развернулась ко мне, ее глаза стали стеклянными.
— Зачем нужно было устраивать сцену и подставлять его? Он никому не причинял вреда, — огрызнулась она, затем бросилась в толпу в гормональном приступе слез.
Мое раздражение отразилось в глазах Орана.
— Думаю, с детьми можно подождать.
Его внезапно нахмуренный взгляд стал соблазнительным.
— Это не значит, что мы не можем пытаться.
— Завести детей?
— Делать детей, — он ухмыльнулся. Мой муж наслаждался своей долей праздничного виски. Я не могла его винить. Тоже выпила больше одного бокала шампанского.
Ухмыльнулась в ответ.
— Практика ведет к совершенству.
Он подхватил меня на руки.
— Спасибо всем за то, что пришли, — крикнул он поверх музыки. — Я увожу свою жену в постель.
Весь шатер взорвался смехом и аплодисментами.
Я была слегка смущена, но слишком радовалась, чтобы действительно беспокоиться. Мы поженились,
БОНУСНЫЙ ЭПИЛОГ
— Ты так и не скажешь куда мы летим? — Я смотрела на Орана с забавной улыбкой, пока наш частный самолет отрывался от взлетной полосы, направляясь в медовый месяц.
Я знала, что мы будем в отъезде две недели. Он сказал собрать вещи для места, где есть снег, пляж и все, что между ними. Это действительно помогло сузить варианты. Я была почти уверена, что мы направляемся либо на Гавайи, либо в Европу — где еще можно найти такие крайности в одном месте? В Чили были горы и пляжи, но не думала, что Оран повезет нас в Южную Америку. Конечно, я не ожидала, что он устроит мне медовый месяц-сюрприз.
— Ты скоро узнаешь, — его ухмылка одновременно безумно раздражала и чертовски возбуждала.
Я подняла бровь.
— Ну, я могу хотя бы узнать, летим ли мы на восток или запад, — посмотрела в маленькое окно, пока мы поднимались выше в небо. Солнце только садилось в наш первый полный день как супружеской пары. Мы будем лететь всю ночь, но в каком направлении?
Оран встал со своего мягкого кожаного кресла напротив меня и наклонился ко мне, положив руки на подлокотники.
— Если только… я тебя не отвлеку, — рука скользнула в карман его брюк и достала черную ткань — длинную и узкую, как галстук, но из мягкого сатина. Он продолжал тянуть, пока полоска ткани шириной в два дюйма не повисла в двух футах от его руки.
— Ты принес повязку на глаза? — Я уставилась на него. — Ты так сильно хочешь сохранить это в тайне?
Он обернул сатин вокруг моих глаз и завязал его, стараясь не зацепить волосы узлом.
— Доверься мне, это не единственная причина.
Затем я оказалась в его объятиях. Взвизгнула и вцепилась в его плечи, надеясь, что турбулентность не швырнет нас в стену. К счастью, самолет был не очень большим, поэтому до роскошной спальни в задней части было недалеко.
Оран осторожно пронес нас через дверной проем, затем положил меня на кровать. Снял с меня одежду, увидев, что на мне было красное нижнее белье с черным кружевом, которое он купил. Оно было его любимым с тех пор, как он впервые увидел меня в нем.
— Ты знаешь, я люблю это белье, но на этот раз оно должно исчезнуть, — он снял с меня трусики, затем перевернул меня, чтобы снять лифчик. Не перевернул обратно. Я лежала на животе и напрягалась, чтобы услышать, что он задумал. Слышала, как он снимает свои туфли, затем на пол упала одежда. В животе екнуло, когда следующий звук, который услышала, был похож на то, что он роется в сумке.
Он принес игрушки? Что еще у этого мужчины было в рукаве, кроме повязки на глаза?
Мне пришлось заставить себя лежать спокойно, пока он присоединился ко мне на кровати. Что-то щелкнуло, затем он оседлал меня, его член тяжело лег между моих ягодиц. Я выгнулась, поднимая задницу. Мне нравилось, когда он брал меня сзади, особенно когда его тело лежало на мне. Я не знаю почему, но когда мы были в такой позе, чувствовала себя полностью его.