Наука Плоского Мира II: Земной шар
Шрифт:
«Наверное, было, но теперь — нет».
«О, я понял», — сказал Преподаватель Современного Руносложения. — «Знаешь, хорошо, что мы волшебники, а то ведь все эти путешествия во времени прямо сбивают с толку…»
«По крайней мере, мы знаем, что ГЕКС все еще может с нами контактировать», — заметил Думминг. — «Я попрошу его снова переместить нас в прошлое».
Библиотекарь проводил их взглядом.
А секундой позже вслед за ними исчезло и все остальное.
Глава 14. Винни-Пух и пророки
У Угов нет настоящих историй, поэтому они не осознают свое положение во времени. Они не горят желанием менять свое будущее, потому
Мы же знаем о существовании других будущих…
Мы, как заметил Думминг Тупс, живем в мультиплексной вселенной. Оглядываясь на прошлое, мы видим, где и когда события могли сложиться иначе, и задаемся вопросом: «А не могли ли мы оказаться в другом настоящем?». Точно так же мы смотрим на настоящее, представляя себе множество вариантов будущего. Мы думаем о том, какое из них произойдет на самом деле, и как мы можем повлиять на его выбор.
Возможно, мы ошибаемся. Может быть, правы фаталисты, утверждающие, что «все предопределено». Может быть, все мы автоматы, вычисляющие предопределенное будущее механической вселенной. А может быть, правы сторонники квантовой философии, и все возможные варианты будущего (как и прошлого) существуют параллельно. Или же реальность — это просто точка в мультиплексном фазовом пространстве вселенных, одна-единственная карта, извлеченная из колоды Судьбы.
Как мы научились осознавать себя существами, живущими во времени? Которые помнят свое прошлое и с помощью него пытаются (обычно безуспешно) контролировать свое будущее?
Началось все очень, очень давно.
Понаблюдаем за прото-человеком, который, в свою очередь, наблюдает за зеброй, наблюдающей за львицей. Мозги этих трех млекопитающих заняты совершенно разными задачами. Мозг травоядного заметил львицу, но он едва ли видит все 360 градусов окружающего пространства (нам так кажется — понаблюдайте за лошадями в поле), обращая внимание только на некоторые детали — например, вон тот пучок травы, или ту самку, которая, кажется, готова к спариванию, или самца, который подает ей правильные сигналы, или три куста, за которыми, наверное, кто-то прячется… Если львица начинает двигаться, она сразу же получает приоритет, хотя и не занимает поле зрения полностью, потому что зебре приходится учитывать и некоторые другие обстоятельства. За теми кустами может прятаться другая львица, так что лучше мне перебраться вон на ту замечательную травку до того, как это сделает Чернушка [84] … Когда я смотрю на эту траву, то думаю о том, какая она вкусная… ЛЬВИЦА ДВИЖЕТСЯ.
84
Nigella — прим. пер.
Львица думает: это хороший жеребец зебры, но я за ним не побегу, потому что он слишком сильный (она помнит о той травме глаза, которую ей когда-то нанесла зебра своим пинком), но если я заставляю его убежать, то Дора, притаившаяся за кустами, скорее всего, сможет запрыгнуть на ту молодую самку, которая пытается привлечь внимание самца, и тогда я смогу побежать за ней…
Возможно, планирования здесь не больше, чем в голове у зебры, но, по крайней мере, львица способна предвидеть небольшой фрагмент будущего и планировать в настоящем времени, исходя из прошлых воспоминаний. Если я сейчас встану…
Человек наблюдает за львицей и зеброй. Даже в голове Homo erectus, скорее всего, уже складывались истории: львица побежит, зебра испугается, а другая львица бросится… а, на ту молодую самку. Тогда я смогу выбежать перед молодым самцом; я вижу, как бегу и бью его вот этим камнем. Homo sapiens, пожалуй, справился бы еще лучше; его
Было сделано несколько предположений о том, почему размер нашего мозга неожиданно увеличился почти вдвое — от необходимости помнить лица членов своей социальной группы, сплетничая о них, до конкуренции с другими охотниками-собирателями, а также соревновательной природы самого языка и его влияния на структуру мозга, в результате которого ложь могла принести лжецу выгоду — хотя одновременно развивалась и способность людей эту самую ложь распознавать. Подобные эскалации выглядят довольно привлекательно. Из них получаются хорошие истории, которые мы можем легко вообразить и вписать в существующий фон точно так же, как мы воспринимаем предложения на слух или с удовольствием рассматриваем картинки. Конечно, от этого они не становятся правдой, как, впрочем, и притягательность «пляжного» этапа развития человечества не гарантирует существования «водных приматов». Истории заполняют место реальных обстоятельств: мета-объяснение того факта, что наш мозг начал увеличиваться в размерах, состоит в необходимости добиться конкурентного преимущества Всеми Вышеперечисленными (и многими другими) Способами.
Возможно, человек, наблюдающий сцену из дикой природы, — это оператор телесериала о естественной истории. Еще 15 лет назад он бы использовал камеру Arriflex (или, если платил за нее сам, — всего-навсего Bolex H16), заряженную 800 футами (260 метрами) драгоценной 16-миллиметровой пленки и, возможно, еще дюжину упаковок пленки в своем рюкзаке (на 800 футах пленки умещается запись длиной около 40 минут, что дает около пяти минут интересного видеоматериала — при условии, что вам повезло или вы хорошо знаете свое дело). Теперь у него есть видеокамера, которая в то время показалась бы просто чудом — она позволяет повторно использовать весь объем пленки, пока та не будет заполнена пятиминутными фрагментами — от начала и до конца. То, о чем раньше он мог только мечтать, теперь находится в его руках: камера фокусирует изображение, обеспечивает автоматическую компенсацию вибраций, она дает приемлемое изображение даже при невероятно низком уровне освещения (для тех, кто привык к фотопленке) и дает намного большее увеличение, чем когда-либо.
По сути, это настоящее волшебство.
А еще в его голове прокручивается дюжина разных сценариев с участием львов и зебр, и стоит животным совершить какое-нибудь действие, ограничивающее возможные варианты их будущего, как он мгновенно переключается на один из них. На самом деле он думает совсем о другом — опытная и профессиональная часть его мозга занимается делом, пока он мечтает («За это я получу награду и встречусь с интересными женщинами»). Это все равно, что ехать по пустому шоссе — задумываться там не приходится.
Способность анализировать возможные сценарии наши предки довели до совершенства. А способность описывать происходящие события в форме историй заметно облегчила как запоминание таких сценариев, так и их передачу другим людям. И особенно использование их в качестве поучительных историй, направляющих ваши будущие поступки или поступки ваших детей. Людям требуется немало времени, чтобы привести свой мозг в рабочее состояние — почти вдвое больше по сравнению с нашими собратьями-шимпанзе. Именно поэтому в возрасте трех лет шимпанзе ведут себя практически как взрослые и даже обладают некоторыми умственными способностями 6-7-летних детей.