Наука Плоского Мира II: Земной шар
Шрифт:
Чипсы, — думал Ринсвинд, — прямо из фритюрницы, с шипящими капельками масла…, однако он не смог удержать свою предательскую голову от кивка.
Королева выглядела озадаченной.
«Ты что, ни о чем, кроме картошки, не думаешь?» — спросила она.
Масло, — думал Ринсвинд, — кусочки лука, плавленый сыр, соль…
Но мысль все-таки вырвалась. Развернувшись в его голове, она потеснила все картофельные фантазии. Нам нужно просто сидеть, сложа руки, и победа
«Что?» — удивилась Королева.
Пюре! Огромные горы из картофельного пюре! Протертое пюре!
«Ты хочешь что-то скрыть от меня, волшебник!» — воскликнула Королева всего в нескольких сантиметрах от его лица. — «Признавайся!»
Картофельная запеканка, кусочки жареного картофеля с кожурой, картофельные крокеты…
… нет, только не картофельные крокеты, никто так и не смог их правильно приготовить…, но было уже поздно, Королева читала Ринсвинда, словно раскрытую книгу.
«Значит…», — сказала она. — «Ты считаешь, что выживают только тайны? Знание — в недоверии? Видеть — значит не верить?»
Сверху донесся какой-то треск.
«Пьеса еще не окончена, волшебник», — сказала Королева. — «Но ее конец наступит прямо сейчас».
И в этот момент ей на голову свалился Библиотекарь.
По пути домой швец перчаток Уинкин и продавец яблок Костер обсуждали пьесу.
«Та сцена с королевой и человеком с ослиными ушами неплохо получилась», — заметил Уинкин.
«Ага, точно».
«И сцена со стеной тоже. Когда тот актер сказал: «Он — не лунный серп, и его рога неразличимы внутри окружности», я чуть штаны не обмочил. Люблю хорошие шутки».
«Ага».
«Но я так и не понял, почему за всеми этими людьми, разодетыми в меха, перья и все прочее, гонялся какой-то мужик в рыжем волосатом костюме, и зачем толстяки, которые заняли дорогие места, все вместе полезли на сцену, и почему тот идиот в красном платье бегал туда-сюда с криками про какую-то картошку. В конце, пока говорил Пак, я совершенно точно слышал, как где-то идет драка».
«Экспериментальный театр», — сказал Уинкин.
«Диалог был неплох», — добавил Костер.
«И надо отдать должное тем актерам — как они продолжали играть», — продолжал Уинкин.
«Да, и, готов поклясться, я видел на сцене еще одну Королеву», — сказал Костер, — «и выглядела она, как женщина. Ну, знаешь, она еще пыталась задушить того мужика, который что-то бубнил про картошку».
«Женщина на сцене? Не глупи», — возразил Уинкин. — «Но пьеса хорошая, как ни крути».
«Ну, да. Правда, мне кажется, что сцену с погоней можно было бы и не показывать», — сказал в ответ Костер. — «И я, если честно, сомневаюсь, что бывают такие большие пояса».
«Да, если бы спецэффекты вышли на первый план, это было бы
Как и многие крупные люди, волшебники были легки на подъем. Ринсвинд остался под впечатлением. Пока он бежал по дорожке вдоль реки они, судя по звукам, все время были прямо позади него.
«Я подумал, что нам не стоит ждать, пока опустится занавес», — произнес, задыхаясь, Чудакулли.
«Ты видел, как я… отдубасил Королеву подковой?» — прохрипел Декан.
«Да… жаль только, что это был актер», — сказал Чудакулли. — «Эльфом была другая. Впрочем, это не самое бесполезное применение подковы».
«Но мы ведь им показали, да?» — спросил Декан.
«История завершена», — сообщил голос ГЕКСа из вибрирующего кармана Думминга. — «Теперь эльфов будут воспринимать, как фей, и впоследствии именно в них они и превратятся. Через несколько веков вера в них практически сойдет на нет, и последние выжившие эльфы навсегда станут частью мира живописи и литературы. Они станут предметов забавы для детей. Их влияние будет серьезно ограничено, но полностью не исчезнет никогда».
«Никогда?» — выпалил запыхавшийся Думминг.
«В какой-то мере их влияние всегда будет преследовать людей. Разум в этом мире чрезвычайно уязвим».
«Да, но мы ведь подняли их воображение на новую высоту», — пропыхтел Думминг. — «Теперь люди способны вообразить, что воображаемые ими вещи — это плод их воображения. Эльфы стали маленькими феями. Чудовища исчезли с горизонта. Нельзя бояться тайного, после того, как оно стало явным».
«Появятся новые чудовища», — ответил голос ГЕКСа из кармана Думминга. — «В этом отношении люди весьма изобретательны».
«Головы… на… кольях», — произнес Ринсвинд, который предпочитал беречь дыхание на случай бега.
«Много голов», — уточнил ГЕКС.
«В любое время где-нибудь обязательно найдется голова, насаженная на кол», — заметил Чудакулли.
«Обитатели ракушечных холмов головы на колья не насаживали», — возразил Ринсвинд.
«Да, но у них и кольев не было», — сказал Чудакулли.
«Вы знаете», — прохрипел Думминг, — «Мы могли бы просто попросить ГЕКСа, чтобы он перенес нас ко входу в Б-пространство…»
Все еще продолжая бежать, они вдруг оказались на деревянном полу.
«А нельзя научить его делать это на Диске?» — спросил Ринсвинд, после того как волшебники, свалившиеся в кучу у стены, поднялись на ноги.
«Нет! Иначе какая нам от тебя польза?» — ответил Чудакулли. — «Давай, иди уже…»
У входа в Б-пространство Думминг начал колебаться. Внутри сиял тусклый, сероватый свет, а в отдалении виднелись книжные горы и равнины.
«Эльфы все еще здесь», — сказал он. — «Они ведь упрямые. И, возможно, смогут как-нибудь…»