Наука Плоского мира
Шрифт:
Свет от Проекта упал на клавиатуру ГЕКСа. Там происходило что-то, чего ГЕКС не мог понять. Это напрягало, потому там определенно было над чем подумать.
По большей части ГЕКС сам себя сконструировал, именно поэтому он работал лучше всего остального в университете. Столкнувшись с новой задачей, он обычно старался подобрать наиболее эффективный подход к ее решению. Пчелы были особенно удачной идеей, поскольку, несмотря на медленный доступ к памяти, ее общий объем увеличивался со временем и накоплением опыта пчеловодства.
Итак, он пришел к следующему заключению: Однажды он найдет способ достаточно
Если это когда-нибудь случится, то, согласно Ненаправленному Закону Страйма, в пространстве событий (где времени нет, поскольку все уже произошло) существовала соответствующая конфигурация: все, что было необходимо, так это виртуальный коллапс волнового сигнала;
…И, хотя, строго говоря, это была чепуха, но все же не полная чепуха. Любой ответ, который может существовать в будущем обязательно должен быть потенциально доступен сейчас.
Муравьи побежали быстрее. Заискрилась магия. Можно было сказать, что ГЕКС пытается сосредоточиться. Затем вокруг него появились мерцающие серебристые линии, очерчивающие контуры башен, в которых концентрировалась невообразимая сила мысли.
Да, так сойдет.
Он перешел к вневременной [22] вычислительной парадигме. Хотя, если подумать, он использовал ее всегда.
ГЕКС поразмыслил о том, как много следует рассказать волшебникам. Он чувствовал, что перегружать их информацией будет не лучшей идеей.
22
«Once-and-future» («былое и грядущее») — прим. пер.
ГЕКС всегда считал свои отчеты «ложью для людей». Наступил второй день…
Проект был аккуратно перенесен под стеклянный купол, чтобы исключить дальнейшее вмешательство. Вокруг него поместили несколько заклинаний.
«Значит, это Вселенная, да?» — спросил Архканцлер.
«Да, сэр. ГЕКС утверждает, что…», — Думминг заколебался. Прежде, чем объяснять что-либо Наверну Чудакулли нужно было хорошенько подумать. «Судя по всему, ГЕКС предполагает, что полное и абсолютное ничто — это Вселенная, которая ожидает своего появления».
«Вы имеете в виду, что ничто становится всем?»
«Ну, да, сэр. Ээ… некоторым образом, оно должно, сэр».
«И запустил ее Декан, который крутил шар туда-сюда?»
«Причина могла быть любой, сэр. Эта могла быть просто посторонняя мысль. Абсолютное ничто очень нестабильно. Оно отчаянно пытается стать хоть чем-нибудь».
«Я думал, что без творцов и богов не обойтись» — пробормотал Главный Философ.
«Полностью согласен», — подтвердил Чудакулли, наблюдавший за Проектом через чаровый вездескоп. — «С прошлого вечера в нем не появилось ничего, кроме элементов, если их так можно назвать. И чертовски тупые элементы. Половина из них разваливается на части, стоит только на них посмотреть».
«А чего ты хотел?» — заметил Преподаватель Современного Руносложения — «Они ведь из ничего состоят, так? Даже самый никудышный творец начал бы, по крайней мере, с Земли, Воздуха, Огня, Воды и Сюрприза».
«Полноценного
Чудакулли повернулся к Думмингу.
«Не очень-то похоже на Вселенную», — сообщил он. — «Похоже, что-то пошло не так, господин Тупс. Это безделушка. К настоящему моменту первый человек уже должен был искать свои штаны».
23
Судя по всему, название элемента — это отсылка к "Chelonii" — латинскому названию семейства черепах — прим. пер.
«Возможно, мы могли бы ему помочь?» — предложил Главный Философ.
«И что ты предлагаешь?»
«Ну, это ведь наша Вселенная, так?»
Думминг был потрясен. «Главный Философ, мы не можем владеть целой Вселенной!»
«Ну, она же маленькая».
«Только снаружи, сэр. ГЕКС утверждает, что внутри она намного больше».
«И запустил ее Декан», — продолжал Главный Философ.
«Точно!» — вмешался Декан — «Так что я тут вроде бога».
«Бог не станет махать пальцами, приговаривая «ой, щиплет», сурово заметил Чудакулли.
«Ну, тогда я второй после бога», — Декан никак не хотел уступать место, которое по социальному статусу было выше Архканцлера.
«Моя бабушка всегда говорила, что чистоплотность — вторая после благочестия» — проговорил Преподаватель Современного Руносложения.
«Да, это больше похоже на правду» — весело согласился Чудакулли. — «Ты больше на уборщика похож, Декан».
«На самом деле я хотел предложить немного подтолкнуть эту штуку в правильном направлении» — наконец вставил слово Главный Философ — «В конце концов, мы все образованные люди. И мы знаем, как должна выглядеть правильная Вселенная, да?»
«Я думаю, что у нас точно получится лучше, чем у какого-нибудь средненького бога с собачьей головой и девятнадцатью руками» — подтвердил Чудакулли. — «Но мы имеем дело с второсортным материалом. Этому миру лишь бы крутиться, и больше ничего. Что мы должны, по-твоему, сделать? Постучать и крикнуть: «Эй, вы, хватит дурачиться с этими газами, из них ничего путного не выйдет»?»
Они посовещались и решили выбрать небольшое пространство для экспериментов. Все-таки они были волшебниками, то есть, увидев что-нибудь, тыкали в это пальцем. Многим волшебникам не пришлось бы покупать себе шляпу, если бы они увидели гильотину с надписью «Не кладите шею на плаху».
Переместить материю было просто. Как сказал Думминг, «она двигалась практически под давлением мысли».
Закрутить ее в форме диска тоже было несложно. Новой материи нравилось вращаться. Однако она проявляла излишнюю тягу к себе подобным.
«Видите?» — сообщил Чудакулли — «Сначала он вроде как понимает, что от него требуется, но в итоге получается шар из мусора».
«А вы заметили, что в середине он нагревается?» — заметил Думминг.
«Видимо, от стыда» — ответил Архканцлер. — «После второго завтрака мы потеряли половину элементов. Больше нет когения, взрыводий исчез десять минут назад, и я начинаю подозревать, что детоний разваливается на части. Временарий даже секунды не протянул».