Наука сна. Экскурсия в самую загадочную сферу жизни человека
Шрифт:
Мне хотелось достигнуть отметки 100 ZQ. Может быть, тогда я узнаю, каково это — по-настоящему выспаться? Пришлось начать следовать всем советам, полученным за последние несколько месяцев. По утрам я завтракал в самом светлом месте нашей квартиры, чтобы синхронизировать свои биоритмы с круглосуточным циклом. Начал заниматься йогой. За полчаса до отхода ко сну я бродил по квартире и повсюду приглушал свет. Каждую ночь я надевал повязку с датчиком Zeo и следил за результатами. Постепенно качество сна улучшалось с 68 до 74 и даже 88 баллов.
Рекордом стали 94 балла. Так и не достигнув своей цели и не увидев на устройстве 100 ZQ, я все-таки был доволен: в целом
На первый взгляд может показаться, что жизнь не так уж сильно меняется благодаря хорошему сну. Ведь по-прежнему нет никакой гарантии, что я не врежусь во сне в стенку прихожей или не получу какую-нибудь более тяжелую травму. Я могу вновь впасть в состояние лунатизма сегодня ночью, в следующий вторник, а может быть, никогда. В этом заключается еще одна загадка сна. Но из-за того, что я уделял особое внимание этой базовой человеческой потребности, моя жизнь чуть-чуть изменилась. Улучшая сон, я улучшал свою жизнь. Надо было лишь относиться к сну так же уважительно, как и к другим аспектам здоровья. Я ведь знаю: если буду каждый вечер есть чили с мясом, то перестану влезать в свои брюки. Точно так же и со сном: невозможно постоянно недосыпать и при этом хорошо себя чувствовать. Из всех бесед с экспертами я вынес главную мысль: над хорошим сном нужно работать.
Задача того стоит. Здоровье, секс, отношения, творчество, воспоминания — все это определяет нашу жизнь и зависит от того, сколько времени мы провели в постели. Игнорируя эту естественную потребность, мы вынуждены прибегать к таблеткам, без которых можем обойтись, испытываем проблемы со здоровьем, которых можно избежать, и вынуждаем собственных детей не высыпаться, усложняя и без того непростой подростковый период. И все равно многие забывают о сне, пренебрегают им или откладывают. Любое действие — упражнения, психотерапия или чтение этой книги — помогает нам понять, насколько важен сон. А это делает нашу жизнь лучше, интереснее и продуктивнее.
Короче говоря, сон делает нас такими, какими мы хотим быть. Все, что нужно, — просто закрыть глаза.
Благодарности
Идея написать книгу пришла ко мне после того, как я сильно ушибся. Все события после той ночи говорят, что и приступ лунатизма может оказаться одним из самых счастливых случаев в жизни.
Мне очень повезло — я работал с умными людьми, преданными своему делу. Прежде всего речь идет о моем агенте Ларри Вайсмане и его жене Саше Альпер. Они направляли мою работу в нужное русло с того момента, как мы, выпивая у них в гостиной, сформировали проект книги, и до редактирования окончательного варианта рукописи. Они ни разу не усомнились в успехе. Однажды вечером, когда мы с Ларри гуляли по Парк-Слоуп [47] , он сказал мне то, что должен знать любой начинающий автор: «Дэйв, помни, это марафон». С такой установкой любая писательская или исследовательская проблема кажется разрешимой.
47
Район
Еще одна большая удача — это Джилл Биалоски, редактор издательства Norton. Она просмотрела черновик рукописи и тотчас указала, какую часть нужно расширить, что оставить как было, а что — вычеркнуть. Джилл — успешный поэт и писатель, и именно о таком редакторе мечтает каждый безумец, прибывающий в Нью-Йорк, чтобы написать книгу. Благодаря ее участию моя книга стала гораздо лучше. Ее помощница Элисон Лисс отлично поработала над вторым вариантом текста, так что я получил двух редакторов по цене одного.
Я благодарен всей команде издательства Norton за то, что уделили время этому проекту. Элен Чун сделала прекрасную обложку. Редактор Мэри Бэбкок изящно отшлифовала мой текст и избавила его от множества досадных ошибок. Все оставшиеся неточности — на моей совести.
Во время работы над книгой я стучался в разные двери и всегда поражался тому, как охотно люди шли на контакт. Мои собеседники не жалели для меня времени и терпеливо разъясняли самые разные вещи, касающиеся нейробиологии, истории мебели и т. д. Не каждому журналисту везет так же, как мне.
Вряд ли мне пришлось бы писать эти благодарности, если бы не мои друзья и наставники. Мэтью Крафт, Джойс Масек, Зак О’Мэлли Гринбург, Джон Брюнер, Эшер Хокинс, Тим Стеллох, Алан Янг, Дирк Смилли, Джонатан Фахей, Мишель Конлин и Лори Беркитт давали мне советы, подкидывали идеи, помогали разобраться с различными отчетами об исследованиях и терпеливо слушали мои рассказы. Благодаря Мэри Иган, Нилу Вейнбергу, Ларри Рейбштейну, Кевину Шинклу и Дженнифер Мерритт я смог писать без отрыва от основной работы.
Я родился в семье, где все так или иначе занимаются образованием, так что с моей стороны было бы непростительно не упомянуть учителей, оказавших на меня влияние. Роберт Эйрес, мой университетский преподаватель журналистики, был человеком резким, категоричным и требовательным, и именно благодаря ему я стал глубже думать и лучше писать. Уильям Серрин, Брук Крюгер, Роберт Бойнтон, Крэйг Уолфф и Майкл Норман сделали курс журналистики в Нью-Йоркском университете настолько интересным, что учеба стала моим лучшим капиталовложением. Диего Рибаденейра, редактор New York Times, научил меня находить захватывающие сюжеты. Благодаря этому я могу похвастаться своими материалами о моноциклистах, парках для собак и людях, засыпающих в музеях.
Я также не могу не поблагодарить свою семью. Энтони и Марианна Петрицио, Роберт и Джина Скотт, Райан Рэндалл — все они воодушевляли и поддерживали меня. Интерес к писательству возник у меня потому, что мои родители, Кеннет и Диана Рэндалл, завалили наш дом книгами. Я всегда буду благодарен им за любовь и поддержку.
Конечно, самое большое спасибо я хочу сказать моей жене и лучшему другу Меган. Она бессчетное число раз прочитала каждую строчку этой книги (и еще множество других, которые в нее так и не попали). Она — моя главная поддержка и источник вдохновения. Именно благодаря ей этот проект стал возможен. Меган всегда была добра ко мне, хоть я и пинал ее во сне. Такая жена — это все, о чем можно мечтать.