Наваждение генерального
Шрифт:
– Романтичнее?
– он приподнял бровь, уголок его рта дрогнул.
– Вы слишком много значения придаете обычному ужину, Ульяна.
Мерседес притормозил у "Пушкина". Ресторана, в который ходили все знаменитости города. Я выбралась наружу и окунулась в золотистый свет уличных фонарей. Желудок сжался - не от голода, а от десятков любопытных взглядов, метавшихся между мной и парадным входом, у которого мы стояли.
– Держитесь так, будто вы здесь не впервые, - шепнул Станислав Андреевич, наклонившись
– Вам легко говорить, - пробормотала я, когда мы переступили порог в мягко освещенное фойе. Метрдотель встретил нас улыбкой, предназначенной для членов королевской семьи - или, по крайней мере, для тех, кому не нужно проверять баланс карты перед заказом по местному меню.
– Станислав Андреевич, какая честь, - услужливо защебетал он, ведя нас через лабиринт столиков, где головы посетителей едва заметно поворачивались в нашу сторону. Я физически ощущала тяжесть каждого взгляда, представляла их шепотки: "Кто она? Новая пассия? Или деловой партнер?"
– Улыбайтесь, Ульяна, - тихо произнес Станислав Андреевич, положив руку мне на талию и направляя меня, словно я была очередным приобретением в его портфолио.
Я послушалась, нацепив свою лучшую улыбку в стиле "ничего особенного, проходите мимо", хотя внутри мысли метались как безумные. Если бы они только знали, насколько не в своей тарелке я себя чувствую.
Метрдотель провел нас к укромному столику в углу, спрятанному в углу.
– Добрый вечер, - поприветствовал нас официант с безупречными манерами, вручая тяжелые папки меню в кожаных переплетах.
Станислав Андреевич заказал для нас обоих целую кучу блюд, названия которых я едва могла выговорить, и старалась не думать о том, сколько это будет стоить, даже если разделить пополам.
– Доверьтесь мне, - сказал Станислав, поймав мой недоверчивый взгляд, когда официант удалился.
– Вам понравится.
– Ваша уверенность пугает, - призналась я, отпивая воды, чтобы скрыть волнение.
– Только потому, что я обычно прав, - парировал он, и в его глазах мелькнули озорные искорки.
Принесли первое блюдо, и я приготовилась к разочарованию - разве может еда соответствовать такому антуражу? Но первый же кусочек взорвался на языке фейерверком вкуса. Это была не просто русская кухня - это было кулинарное искусство.
– Видите?
– в голосе Станислава Андреевича звучало самодовольство, но вполне оправданное.
– Что я говорил?
– Ладно-ладно, - сдалась я, с набитым ртом.
– Ваша взяла! Тут очень вкусно.
– Иногда, Ульяна, - произнес Станислав, поднимая бокал, - нужно просто довериться мужчине.
По мере того как подавали новые блюда, я чувствовала, что участвую в гастрономическом марафоне, а не в привычном забеге до "Теремка" с Катей.
Когда ужин подходил к концу, к
– А, Станислав Андреевич!
– воскликнул он, приветствуя его как старого друга.
– Как я рад вас видеть!
Они обменялись дружескими приветствиями, и Станислав улыбнулся самой искренней улыбкой за весь день.
– Михаил Петрович, познакомьтесь - Ульяна из нашей пресс-службы. Ульяна, это Михаил Петрович, владелец лучшего ресторана в Москве.
"Ничего себе!" - подумала я, пожимая его руку. Сам владелец вышел поприветствовать Станислава Андреевича.
Он галантно поцеловал мне руку, не отрывая взгляда.
– Очень приятно, - произнес он голосом таким же мягким и бархатистым, как тот шоколадный десерт, о котором я наверняка буду грезить этой ночью.
Мы стали прощаться, и тут я выдала свою неопытность в этом мире роскоши:
– Станислав Андреевич, мы же еще не расплатились, - шепнула я, чтобы не услышал персонал.
– Мне тут платить необязательно, - спокойно сказал Станислав, пожимая руку метрдотелю у выхода.
– Ну конечно, - пробормотала я.
– А как же иначе.
Огни города снова замелькали за окном, когда мы с Станиславом Андреевичем вернулись в Мерседес.
– Скажите, Ульяна, - начал он, непринужденно сложив руки на коленях.
– Как ваша личная жизнь? Её нет или вы просто хорошо ее скрываете?
– О, она просто бурлит, - парировала я с улыбкой, смягчающей сарказм.
– Очередь из поклонников растянулась на километр. Мне впору нанимать секретаря для ведения календаря свиданий.
– Ага, я так и понял, - усмехнулся он, поворачиваясь ко мне, его колено случайно коснулось моего.
– Так вот почему вы задерживаетесь на работе допоздна.
– Именно, - подтвердила я с усмешкой. Я поймала его взгляд, отметив, что он не спешит отстраняться.
– К тому же, какая уж тут романтика, когда нужно переписывать пресс-релизы и наряжаться назло начальству?
– Назло?
– это слово, похоже, зацепило его, и он подался ближе.
– Продолжайте.
– Скажем так - не люблю, когда мне указывают, что надевать, - заявила я, вызывающе вздернув подбородок.
– А вы мне нравитесь, - задумчиво произнес он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение - если только это не игра света фонарей на его лице.
– Нравлюсь?
– я приподняла бровь, не скрывая игривости в голосе.
– А я думала, таким, как вы, только моделек с накаченными сиськами подавай.
– Хорошего же вы обо мне мнения, - ответил он низким голосом, от которого завибрировал воздух между нами.
Мы погрузились в уютное молчание. Мерседес свернул за угол, и его плавное движение отражало смену настроения в нашем разговоре.