Наваждение. Обмануть дракона
Шрифт:
Мне же в пару выделили молоденького оборотня-полукровку. Он был в маске и представился коротко — Мастер. Но по его голосу было понятно, что несмотря на напускную важность, он едва ли старше меня. Правда, двигался он действительно профессионально. Плавные шаги, резкие выпады. Пару раз Мастер едва не ранил меня. Но и я не оставалась в долгу — не зря отец потратил столько времени и сил на мое обучение.
Я совсем забыла и о профессоре, и о том, где нахожусь. Наш с Мастером опасный танец полностью захватил меня. Клинок был продолжением моей руки. Рукоять горела огнем, а острие со свистом
Спустя полчаса Мастер сообщил, что пришло время прерваться. Он отошел, чтобы принести воды, а я огляделась в поисках остальных участников нашей делегации. Судя по звуку, где-то неподалеку Аврора рубила дрова. Грос Ралвей сосредоточенно метал ножи, попадая куда угодно, только не в центр мишени. Понятно, почему военным стать ему было не суждено.
Внезапно я услышала чуть в стороне голос профессора. Он звал меня за собой. Ни капли не сомневаясь, я пошла в его направлении. Альберт стоял на шатком мостике, перекинутом через ручей, и манил меня рукой. Спорить с руководителем я не стала и смело шагнула за ним.
В следующее мгновение мир перекувыркнулся и померк, а я почувствовала резкую боль в затылке.
— Юноша, вы слышите меня? — мягкий голос обращался к кому-то совсем рядом, при этом почему-то трясли за плечо меня.
Под носом пахло чем-то едким. Я с трудом разлепила глаза. Прямо передо мной сидел пожилой мужчина в белом костюме. Он-то и пытался привести меня в чувства.
— Как вас зовут? — поинтересовался незнакомец.
— Оливи…
— Оливер, с тобой все в порядке?! — раздался над ухом знакомый голос.
Проклятье! Это как надо удариться головой? Да я чуть не выдала себя! Хорошо, что профессор подоспел вовремя.
— Кажется, я в норме, — ответила я самым уверенным тоном, на который была способна, я — оступился, когда шел к мосту.
Профессор кеназ и незнакомый лекарь обеспокоенно переглянулись. Я осмотрелась: никакого мостика через ручей здесь не было и в помине, как и самого ручья. Я лежала на дне крутого оврага, где кроме меня был какой-то строительный мусор и кучи прелой прошлогодней листвы. Что за наваждение? Куда все делось.
— Кажется, ваш ассистент не совсем в порядке, — лекарь обратился к профессору, словно меня тут и не было, — я настаиваю на тщательном осмотре.
Профессор Кеназ кивнул. Вдвоем они подняли меня и, подхватив под руки, помогли выбраться из оврага и усадили на скамейку в тени раскидистого дерева. Я припадала на правую ногу — кажется подвернула при падении.
— Оливер! Мне нужно осмотреть вас. Я подозреваю магическое вмешательство или лихорадку Кроу, — мягко говорил лекарь, — требуется проверить живот и спину. При лихорадке там появляются синие круги.
Я в ужасе смотрела на лекаря и приближающегося профессора. Прилюдно оголяться я была не намерена, хоть и знала, что выше пояса мой артефакт по перемене внешности справляется идеально.
— Я настаиваю, — сказал доктор, — лихорадка Кроу может быть очень заразной, я не могу позволить вам контактировать с другими посетителями и работниками клуба, пока не буду уверен, что галлюцинация не вызвана заболеванием.
Преодолев смущение, я начала расстегивать рубашку. Еще никогда я не раздевалась перед мужчиной. Точнее перед двумя,
Наконец я дошла до последней пуговицы, и скинула рубашку, чтобы продемонстрировать доктору отсутствие признаков опасного заболевания. В этот момент мне было так жарко, что я даже не почувствовала прохладного весеннего ветра.
Осмотрев меня со всей тщательностью, лекарь удовлетворенно кивнул и разрешил одеться.
— Все в порядке, — сказал мой мучитель, — теперь можно осмотреть ногу.
Лекарь диагностировал растяжение, посоветовал проводить меня в комнату и выдал пахучую мазь от мелких травм. Только вот дойти до нашего корпуса самостоятельно я не смогла. Боль не давала наступить на ногу, и я со стоном рухнула назад на лавку.
В следующее мгновение сильные руки профессора помогли мне подняться.
— Обопрись на меня, я помогу дойти до наших апартаментов, — выдохнул Альберт мне на ухо.
От этой вполне безобидной фразы у меня мурашки побежали по телу. Я попыталась отстраниться, но идти самостоятельно я бы не смогла. Пришлось принять помощь Альберта и пройти расстояние до нашего корпуса в непозволительной близости от его разгоряченного тела.
Последним непреодолимым препятствием оказалась лестница на второй этаж, где располагались наши комнаты. Я пробовала подняться и так, и этак. Была даже мысль ползти вверх на четвереньках, но делать это при Альберте я постеснялась. Посмотрев на мои мучения, профессор сделал то, от чего голова пошла кругом — подхватил меня на руки легко поднялся наверх, будто я и вовсе ничего не весила. Только когда он опустил меня на постель в моей комнате, я поняла, что все это время не дышала.
Справившись с моей транспортировкой, профессор выпрямился и сделал было шаг в сторону, но споткнулся обо что-то и, не удержав равновесия, рухнул прямо на меня. Пока я слабо трепыхалась под оцепеневшим наставником, на постель запрыгнула рыжая шиншилла и довольно почесала мордочку.
Альберт
Как там говорил Грос: днем будет холодный контакт, а вечером — горячий? Он как будто тоже в какие-то магические гадательные карты глядел. На нас с Оливером нашло внезапное безумие, причем на обоих сразу. И если мне это все же удалось скрыть, то у эльфа получилось бы вряд ли. Более того, не будь такого странного поведения с его стороны, я решил бы, что мне все почудилось. Хотя и так почудилось же… не было Оливера на месте мишени!
Ну вот, я даже понятно не могу рассказать, что произошло. Да и как объяснить тот факт, что бросая в очередной раз дротик, я вдруг увидел вместо цели своего ассистента? Почему этот парень грезится мне повсюду? Что со мной не так? Причем, перед этим я вообще метал не целясь и почти не глядя, никак не мог сосредоточиться на процессе.
А потом — это странное поведение Оливера. Он ведь мог покалечиться или даже погибнуть. Что такое с ним происходит? Мне все чаще кажется, он тоже что-то чувствует. Может, конечно, не в таких масштабах, как я. Потому что у меня, как верно выразился Аполлоний, снесло башню.