Наваждение
Шрифт:
Он был зол, что новый постоялец приперся в самый неподходящий момент. Его самочка так активно подмахивала, так орала от наслаждения, а этот собственник…
Димка отлетел от удара к стене и пощупал разбитый нос. Из него на грудь стекала тонкая струйка крови.
— У нас тут все общее, — пояснил ему Чика. — И шмаль, и бабы. Не нравится — вали кулем!
— Сука… — прохрипел Дима, поднимаясь с пола. Он размахнулся, но ударил не Чику, а Катю. — Потаскуха!
А она смотрела на него бессмысленным
Хозяин Слава заглянул в комнату и моментально оценил ситуацию.
— Пойдем со мной, — склонился он к Кате. — Пусть мужики сами разберутся. А то и тебе попадет.
— Да… попадет… — всхлипнула она.
Когда избитый Дима брел в ванную, чтобы остановить текущую из носа кровь, из-за Славкиной двери доносились Катины блаженные стоны.
— Демон! — взвизгивала она. — Мой Демон!
— Демон, Демон… — довольно сопел Славка. — Ух, и ненасытная же ты! Третьего мужика укатала…
Дима захлопнул дверь ванной, чтоб не слышать этого, и включил воду. Сунул под холодную струю разгоряченное потное лицо и принялся жадно хватать ее пересохшими губами.
Проститутка… Со всеми, без разбора…
Нет… Она не виновата… Она же ничего не соображает. Думает, что это он ее ублажает…
Теперь ничего не поделаешь…
Дима сел на край ванны и закрыл лицо руками.
Они пришли в чужую стаю, где живут по своим законам. И чужак должен или принять их, или уйти. Иначе его убьют.
В дверях, покачиваясь, возникла помятая Юлька. Она была в одних лишь армейских ботинках, из которых тянулись вверх тонкие, словно спички, ноги.
Дима невольно провел по ним взглядом, скользнул по курчавому треугольнику, выпирающим косточкам худых бедер и крошечным, обвисшим грудкам.
Надо же! Эта халда еще полагала себя привлекательной! Она облизнула бледные губы и состроила Димке гримаску. А потом качнулась вперед и обвила руками его шею.
— Я тоже хочу любить… Сегодня день любви…
Откуда ни возьмись, к ней присоединилась Ирка, такая же голая и нескладная. Она тоже повисла у Димки на шее, и общими усилиями девицы уволокли его к себе в конурку.
— …Иди, иди… Я спать буду, — выпроваживал Катю Славка. — Хватит с тебя. Достала!
А она хихикала и упиралась пятками в пол, не желая уходить.
— Дай еще потянуть!
— Ну на, на. — Славка недовольно ткнул ей в губы окурок.
Катя затянулась жадно, до одури, так что голова разом закружилась. Она вернула бычок Славке и вдруг пристально посмотрела на него:
— Ты Дима?
— Дима, Дима, — буркнул он, подталкивая ее к двери комнаты. — Вон твой матрас. Туда планируй.
Катя нахмурилась и погрозила ему пальцем.
— Нет,
Услышав ее крик, Димка наконец вырвался от вцепившихся в него девиц и подбежал к Кате. Славка спихнул ее к нему на руки.
— Забери свою мартышку! Ей совсем пить нельзя — дуреет!
— А ты зачем наливал? — выкрикнул Дима. — Перестань, Тюха… Ну, успокойся…
Она так жалобно рыдала, так отчаянно вцепилась в него, словно боялась, что ее опять утащит и обманет кто-то злой, что у Димки разом прошла вся злость. Осталась только жалость.
— Идем, Катюха, я тебя уложу…
— Я не могу… — Она покачала головой. — Лежать не могу… Мне плохо… Все кружится, как вертолет…
«Ты моя единственная защита. Ты моя опора…
Без тебя я падаю…
Держи меня крепче, не то я сорвусь с места и улечу, подхваченная этим жутким вихрем, провалюсь в черную бездну…
Мир сошел с ума. Земля слетела с орбиты и теперь несется в пространстве, неистово кувыркаясь и сдувая с себя последние остатки атмосферы.
Вот и настала катастрофа, о которой предупреждала Дева. Настал конец света…
Но это для нас — конец всему. А во Вселенной ничего не изменилось. Подумаешь, какая-то планетка отправилась в свободный полет по пространству! Скоро она попадет в сферу притяжения какого-либо светила и опять смирно закружится по новой орбите.
Только жизни на ней уже больше никогда не будет.
Жизнь пылинками рассеялась по черному космосу. И одна из этих пылинок — я.
Я падаю в гигантскую, бешено вертящуюся воронку, которая становится все уже и уже, пока не превращается в черную точку.
«В конце каждой строчки поставьте точку…»
И я ставлю точку. Это конец».
Глава 7
ТО, ЧТО ДОКТОР ПРОПИСАЛ
Славка и Чика колдовали на кухне. Они что-то варили в ковшике, какое-то мутное, остро пахнувшее зелье, потом процеживали его через обернутый марлей кусок ваты в широкую миску.
На дне ковшика оставался черный, припекшийся осадок, а само зелье получалось мутным и желтоватым. В нем, несмотря на ватный фильтр, плавали какие-то крупинки.
— Надо бросить активированный уголь, он всю взвесь оттянет, — сказал Славка.
— Это тебе что, самогон? — хмыкнул Чика.
— Но мы на Арбате всегда уголь клали.
— Это считай, что полдозы псу под хвост. Давай скорее!
— А что вы здесь делаете? — заглянула в кухню Катя. — Кому-то плохо?
Она увидела, что Чика дрожащими руками наполняет из миски шприц.