Навечно твой
Шрифт:
— Верно, — заверил он ее, а затем продолжил, — она появилась в замке посреди зимней бури. Позже папа узнал, что она жила в соседнем замке несколько недель, прежде чем разразилась буря, и как только она началась, она уехала и отправилась в наш замок. Взглянув на нее, он объяснил: «Хайлендс славился гостеприимством, и отказать ей было бы не вежливо, так что было почти гарантировано, что ее не выгонят».
Откинув голову назад, он продолжил: «Она быстро занялась тем, что у нее получалось лучше всего, и соблазнила отца. После этого она просто ожидала, что он подпишет документ на землю, которую она хотела. Просто так, — сказал он с отвращением.
— Она
Скотти пожал плечами. «Это срабатывало в прошлом. Она была красивой женщиной и, по-видимому, очень искусна в постели».
— А с твоим отцом это не сработало? Бет предположила.
«Мой отец не был глупым человеком. Он знал, что если он даст ей то, что она хочет, она будет счастлива. Он сказал мне, что это была особенно лютая холодная зима, и делать было нечего, так что он замялся и сказал, что подумает об этом и тому подобное. Ну, моя мать просто восприняла это как вызов. Она была так тщеславна, что ни на минуту не поверила, что не добьется своего. Так продолжалось до весны, когда отцу она наскучила, и по мере того, как горный перевал оттаивал, он все больше и больше стремился отправить ее во свояси. Но потом он начал подозревать, что она беременна».
— Тобой, — с ухмылкой сказала Бет.
«Да». Он улыбнулся ее выражению лица и крепко сжал ее, а затем сказал: — Ну, папа всегда хотел детей или, по крайней мере, наследника. Так что для него это было благословенным чудом».
— А для твоей матери? спросила она.
— Разменная монета, — сухо сказал Скотти. «На самом деле, я и по сей день не знаю наверняка, был ли Макдональд моим отцом, или она спала еще с кем, чтобы забеременеть, но утверждала, что этот козырь принадлежит отцу. Однако он считал, что я его, и это все, что имело значение. для нас. Он был хорошим отцом, — заверил он ее.
Бет кивнула.
— В любом случае, — продолжил Скотти, — как только он понял, что она беременна, папа настоял, чтобы она вышла за него замуж. Она отказалась, но сказала, что если он передаст ей этот кусок имущества, она отдаст ему меня, когда я рожусь. Но отец ей не доверял. Он боялся, что в тот момент, когда он подпишет документ о праве собственности, она найдет способ избавиться от меня.
Снова взглянув на нее, он объяснил: «Понимаешь, она была беременна раз или два. И ни один из этих младенцев не выжил. На самом деле, позже я узнал, что она была беременна гораздо чаще, чем подозревал даже мой отец. Она была очень плодовитой, но, по словам ее служанки, до рождения дожили только трое младенцев. Очевидно, у нее была смесь, в которую входила дикая морковь, и я не знаю, что еще она пила, чтобы избавиться от нежеланных детей. Когда это не помогало, она избавлялась от младенцев другими методами после рождения. Одного она, по-видимому, отдала вместе с деньгами крестьянам в поместье своего отца, чтобы они вырастили его. Я так понимаю, она любила отца этого ребенка, — сказал он, пожав плечами. «Другого она утопила при рождении, а третьего просто бросила на морозе зимней ночью. Она так и не узнала, замерз ли ребенок, был ли спасен кем-то или убит волками. Она не удосужилась проверить.
— Итак, мой отец знал о других детях и не доверял ей, — сказал Скотти, возвращаясь к рассказу. «Он никак не мог расписаться в собственности до того, как она родит. Он предложил ей выносить ребенка до срока, отдать его ему, а потом он подпишет акт. Она отказалась от этого предложения и настояла, чтобы он сделал это сейчас, иначе ребенок, я, не доживу до рождения.
«Да, это глупо», — согласилась Бет.
— Да, но моя мать не была глупой женщиной, — заверил он ее. «Я могу только догадываться, что она была так расстроена, что ей не удалось добиться своего, что она вышла из себя и решила сбежать». Скотти пожал плечами. «В любом случае, отец приказал запереть ее в башне и обеспечить постоянное наблюдение, чтобы она не смогла придумать или принять что-либо, что сможет прервать беременность, или иным образом избавиться от нее. И затем он стал ждать, и в тот день, когда у нее начались роды, он послал за священником и заставил его подождать в Большом зале, пока он поднимется к ней в комнату. Он сказал ей, что это его ребенок. Мало того, он гарантировал, что он выживет, и он заберет его у нее в тот момент, когда он родится. Он сказал, что объявит о моем рождении всему миру и представит меня королю как своего ребенка от нее. Она была бы обесчещена. если только она не выйдет за него замуж и не сделает меня его законным наследником.
— Минуточку, — запротестовала Бет. «Ты хочешь сказать, что со всеми ее постельными утехами и всеми детьми она еще не разорилась?»
Скотти усмехнулся ее недоверию. «Пока мужчины не узнали, что были и другие у нее, она была в безопасности. В конце концов, все они надеялись снова попасть в ее постель. Но если женщина беременна». Он покачал головой. — Тогда бы она наверняка разорилась.
— Хм, — с отвращением пробормотала Бет, а затем, вздохнув, сказала: — Она вышла замуж за твоего отца?
Скотти кивнул. «Я полагаю, что она спорила, дралась, ругалась. Но в конце концов у нее не было выбора. Если она откажется, он сказал ей, что позаботится о том, чтобы ее отправили в женский монастырь, где ей остригли бы волосы, и она провела бы остаток своих дней на коленях и находилась бы подальше от мужчин. И он, вероятно, мог бы это сделать, — заверил он ее. «Он был хорошим другом короля, и если король указывал определенное аббатство….».
— Твой отец играл жестко, — с одобрением сказала Бет.
«Да». Он ухмыльнулся. «Значит, она согласилась. Священника прозвали, и моя мать вышла замуж за несколько мгновений до того, как я появился на свет с криком.
— Держу пари, ты был прекрасным ребенком, — пробормотала Бет, потирая пальцами его грудь, а затем добавила: — И держу пари, ты подаришь мне красивых детей.
Крепко обняв ее, Скотти поцеловал ее в макушку. «Столько, сколько пожелаешь и разрешено законом».
Бет усмехнулась ему в грудь. — Очень романтично, милэр.
«Эй, я глава силовых структур Великобритании. Я должен включить эту последнюю часть, — сказал он в свою защиту.
«Я полагаю», — смягчилась Бет и обняла его в ответ, прежде чем спросить: «Итак, что произошло дальше?»
«Мой отец все еще боялся, что она сможет причинить мне вред, поэтому тотчас забрал меня у нее и передал няне, которая воспитывала меня первые пять лет моей жизни в коттедже в поместье».
— Вдали от отца? — спросила Бет, нахмурившись.
«Он приходил каждый день, — заверил ее Скотти. — А моя няня была замечательной женщиной. В детстве она была его собственной нянькой. Однако она была очень старой и умерла, когда мне было пять лет. Тогда мой отец счел меня достаточно взрослым, чтобы можно было безопасно позволить мне находиться рядом с матерью, и привел меня жить в замок».