Навеки, ангел
Шрифт:
Через несколько мгновений он спустился с карниза, и лунный свет ударил в стальные глаза. Именно его глаза всегда больше всего кружили голову Энджел и ослабляли ее до опасной точки. Они были смесью зеленого и серого, чего она никогда раньше не видела. Глаза были похожи на нефрит, пронизанный металлом, и обладали невероятной силой восприятия.
Ничто не ускользало от Геспероса.
Возможно, именно это и пугало ее больше всего.
Она с трудом сглотнула и с опаской, которой не чувствовала уже много веков, наблюдала, как король инкубов отошел от окна, его сапоги громко звучали в пустой тишине между
Но он не просто так стал королем.
Гесперос обладал огромной властью. На самом деле Энджел была немного удивлена, что он до сих пор не попытался подчинить ее разум, чтобы облегчить себе задачу. Дело не в том, что ему обязательно нужно контролировать умы своих жертв, чтобы получить то, что он хотел. Большинство женщин таяли от одного его взгляда. Но он не глуп. Он никогда ничего не оставлял на волю случая. Еще одна причина, по которой он стал королем.
Тот факт, что он не пытался проникнуть в ее мысли, только усилил страх Энджел — он чертовски хорошо понимал, что она была чем-то большим, чем человек. Он не станет пытаться завладеть ею, пока не поймет, с чем имеет дело. Он оценивал свою добычу. Хороший охотник делал все необходимое, чтобы свести раны от когтей и укусов к минимуму.
Гесперос продолжал наблюдать за ней, двигаясь по комнате, словно акула, медленно кружащая вокруг своего ужина. Выражение его лица было порочно красивым: смесью любопытства, осторожности и решимости. — О, маленькая красавица, — сказал он, и от его голоса по ее коже побежали мурашки предвкушения. — Интересно, что ты такое?
Энджел ничего не сказала, но быстрый стук сердца, несомненно, выдал ее. «Он не знает, — твердо сказала она себе. — Он ничего не помнит, так что не надо ему помогать. Будь сильной».
— Ты кажешься мне знакомой, — сказал он.
У Энджел перехватило дыхание. Она почувствовала, как глаза слегка расширились. Глупо, ругала она себя. Похоже, она давно не практиковалась. Гесперос наверняка заметит подобные промахи.
Король остановился в центре комнаты и склонил голову набок, задумчиво глядя на нее. В этот момент он напомнил ей расчетливого греческого солдата, каким был когда-то, когда от скуки бродил по трущобам среди смертных. Он был настоящим богом войны, отказавшись от этой роли только тогда, когда понял, что если бы захотел, то мог бы перебить все человеческое население. Но это был бы не он. Гесперос не был убийцей.
Но сейчас он выглядел именно так. По-макиавеллевски. Коварным… Плохим.
Не говоря ни слова, король Кошмаров шагнул к ней. Энджел быстро соображала, напрягая нервы. Она вздернула подбородок и, слегка повернув запястье, наконец выпустила из рук то, что держала в пальцах. Металлические зеленые глаза Геспероса смотрели, как тонкий блеск материи скользнул на пол и растекся у ее босых ног. На какое-то мгновение он остановился, и легкая улыбка заиграла на его губах.
Затем его взгляд скользнул вверх по ее стройному телу, вбирая в себя все. Он сделал еще один шаг. — Ну и ну, — сказал он, качая
— Скорее ты сам производишь впечатление, — тихо призналась она, не в силах сдержаться. Он добрался до нее. Может, Энджел и не человек, но все же она была женщиной, а Гесперос — мужчиной.
— Ты же меня знаешь, — сказал он. — Ты произнесла мое имя. — Затем он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы с клыками, которые были чуть длиннее, чем обычно. — Боюсь, ты поставила меня в невыгодное положение. — Говоря это, он поймал ее пристальный взгляд, привлекая внимание почти в буквальном смысле.
Она не могла отвести глаз, когда он поднял правую руку и нежно провел пальцами по ее ключице. Сильная дрожь пробежала по ее телу. — Я с трудом верю, что это возможно, — возразила она.
Его улыбка стала шире, и из его груди вырвался смешок настоящего веселья. — У меня тоже не было таких мыслей, — легко признался он. — И все же мы здесь. Ты знаешь, кто я… — Он приподнял кудрявую прядь ее черных волос и накрутил ее на пальцы. — И это не взаимно.
На это Энджел ничего не ответила. Она боялась, что если осмелится заговорить, то нечаянно скажет что-нибудь — что угодно — что выдаст ее.
Гесперос смотрел ей в глаза, словно читая мысли, проносившиеся в ее голове. А потом король прищурился, и Энджел почувствовала это — прилив его силы. Он, очевидно, понял, что она не собирается раскрываться добровольно, потому и решил больше не играть в милую игру. Она почувствовала, как щупальца его магии протянулись и обхватили ее, крепко удерживая, пока его разум царапал путь внутри ее головы, выискивая секреты, которые она скрывала.
— Остановись, Гесперос, — сказала она, и ее глаза тоже сузились. — Держись подальше от моей головы. — Гнев сжал ее челюсти, и она стиснула зубы. Энджел надеялась, что до этого не дойдет, но это задело его любопытство. Он всегда был таким. Безжалостным.
И опять же — он был королем не просто так.
— Кто ты, малышка? — спросил он, а стальные зеленые глаза сверкали почти жестоким весельем и любопытством. — Стены, которые ты воздвигла, очень древние, — признал он, качая головой, когда провел костяшками пальцев по ее скуле, а затем нежно взял ее за подбородок. — Такие же древние, как и я.
А потом внезапно он замер — и она поняла, что ее битва проиграна. Узнавание молнией промелькнуло на его прекрасном лице, и король крепче сжал ее подбородок. — Энджел, — прошептал он. Его взгляд потемнел, зрачки расширились. На мгновение он, казалось, растерялся. Игра закончена.
Энджел почувствовала, как напряглись ее мышцы, буквально готовясь к бою или побегу.
Но он был быстрее. Его руки опустились на ее предплечья, сжимая их с силой, подобно тискам. Это не было больно — пока. Но стало понятно, что больше она никуда не собирается уходить.
Две тысячи лет назад Энджел провела одну-единственную ночь с Гесперосом. Жаркая, распутная, обжигающая и восхитительная ночь. А потом она сбежала — и хотя он искал ее, посылая свои Кошмары на поиски повсюду в течение десятилетий, она успешно ускользала от него.