Навеки проклятые. Цветок Инферно

Змеевская Анна

— За то, что он тебя едва не убил, — в нахальном низком голосе Сайруса зазвучали пугающие звериные нотки. — Ну да всё прочее спокойствия не добавляло. Тем более когда моя эоруш расхаживала полуголая на глазах у всей Империи.

— Сайрус, я жива, здорова и крайне благодарна, что ты не стал позорить меня на всю Империю своим собственническим дерьмом. Теперь свали уже, а? Пожалуйста. Мне вставать через три часа.

Сайрус не свалил — не стоило и надеяться. В последнее время у этого засранца только одно на уме: облапать всеми возможными способами. Кори слушала его тяжёлое дыхание

у самого уха, чувствовала давящую тяжесть его тела, горячие руки, нагло шарящие везде, где только можно; и всё жмурилась с какой-то детской надеждой, что если кошмара не видеть, то он исчезнет.

«Потерпи, — уговаривала она себя, лежа смирно и безучастно, хотя внутри всё дрожало от отвращения и гнева, — нельзя его отталкивать, он от этого только пуще прежнего заведётся».

Пусть Сайрус был эгоистичным мудаком, но всё же не совсем конченым. Так и не уловив в чужом теле хоть какого-то отклика, он резко выпрямился. Кори наконец-то открыла глаза — и тут же столкнулась со взглядом тигриных глаз, зло полыхающих в сумраке зашторенной комнаты. Она видела в темноте не так хорошо, как полагалось бы приличной демонице, однако разглядела на смуглом красивом лице Сайруса раздражение и бессильную ярость.

— Ещё не надоело бревно изображать? Ты меня унижаешь!

— Ты унижал меня годами, перетрахав всех шлюх в Инферно. И чуть ли не добрую половину Империи, — Кори пожала плечами и спешно закуталась в одеяло. Как будто оно может спасти от полудемона, огромного и злого. — Кто осудит меня за то, что мне противно? Я-то тебя ждала, чистоту хранила.

Ну, может, и не совсем хранила… в «Сердце Тьмы» она с парнями не только за ручки держалась. Однако обязательных правил не нарушала, должно быть, оставаясь единственной двадцатилетней девственницей в Академии. Технически, но всё же.

— Уж надеюсь, всё моё ещё при тебе, — буркнул Сайрус. И, проскользнув рукой под одеяло, стиснул пальцы на её лодыжке. Нащупал тонкий браслет, удовлетворённо хмыкнул. — Значит, при тебе. Славненько. Можешь обжиматься со всякой школотой мне напоказ и дуться хоть до самой свадьбы. Но помни, кому принадлежишь…

16

…из беспокойной дрёмы и неприятного воспоминания о ночном визите выдернуло дребезжание звонка и какое-то шуршание справа. Кори недовольно скривилась, повозилась на столе и собралась было задремать обратно… однако поди ж, кожей ощутила — на неё снова кто-то пялится!

Наблюдателем, едва ли не таким же сонным, как она сама, оказался братец Хель. Стоило только поднять голову, как он тут же улыбнулся уже знакомой солнечной улыбкой, признаться, согревающей внутри.

— Знаешь, это стрёмно — следить за спящими. Так обычно всякие маньяки делают.

— Я не следил! — тут же принялся оправдываться Тео. — Я вообще сам спал, если хочешь знать.

— Ну-ну, — Кори неспешно размяла шею и краем глаза поймала на себе странный взгляд Дагмара. Или не странный — после полночных гастролей придурка Сайруса по чужим комнатам ещё не такое могло померещиться. — Гляжу, ты ради меня прекрасной покинул всех своих крикливых дружков? Чем обязана такой чести, Теодор?

— Так

потому и покинул, что крикливые, — пробурчал Тео, укладывая голову на учебник. Может, и впрямь спал. И места лучше, чем рядом с Кори, не нашёл, ага. Хотя, глядя на компашку привычных подпевал Дагмара, его можно понять. — Как твоя щека? Рольф, мудила, мог бы и поаккуратнее!

— Ты и впрямь веришь, что он был неаккуратен? — Кори усмехнулась и покачала головой, дивясь такой наивности. — Этот псих хотел меня убить — а я осознанно позволила себя ранить, чтобы дурень Рольфи словил десять штрафных за попытку убийства. Ибо нефиг. Но я в порядке, если тебя это волнует. Я же некромантка, что мне дурацкая царапина? — она демонстративно ощупала щёку. — Видишь? Целехонькая. Даже штопать не пришлось.

Тео поднял руку и потянулся к щеке, заставив замереть. Он же не собирается?..

А, нет, вполне даже собирается. Сильные пальцы коснулись щеки, погладили аккуратно, мазнули по нижней губе. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы дыхание сбилось.

— Я беспокоился. Ты могла быть и поосторожнее!

— Это с чего это? — опешила Кори.

И ведь надо бы отстраниться, по морде дать этому наглецу, которому, очевидно, мало было представления на Турнире!

Но Кори не могла. Тео же не Сайрус, в конце концов. Его прикосновения, близость ничуть не противны, а очень даже наоборот. И плевать, что на них снова (да сколько можно вообще!) пялятся все кому не лень.

— Не хочу, чтобы тебе было больно, — пробурчал Тео смущенно. — Я ведь даже защитить тебя не мог!

— А похоже, что меня нужно защищать? — она возмущенно фыркнула. — Рольфи мог бы с этим поспорить, знаешь ли.

— Не похоже, — Тео покачал головой и наконец отодвинулся. Немного, но так хотя бы проще справляться с желанием поцеловать его прямо в аудитории. — Что не мешает мне этого хотеть.

— Дофига ты хочешь, — пробормотала Кори, укладываясь обратно на стол. — Разбуди, когда придумаешь что-то более приближённое к реальности.

В том, что услышать это от Тео было приятно — и, Бездна, ведь куда приятнее, чем следовало, — Кори признаваться нипочём не собиралась. Разве только самой себе, и то вышло со скрипом.

Она закрыла глаза, будто и в самом деле собиралась спать (и ведь действительно собиралась!), но к движениям рядом с собой прислушивалась. Тео не шевелился, не отодвигался, не болтал очередной смущающей ерунды и, кажется, тоже решил потратить время с пользой. Кори даже почти снова задремала, когда плеча едва ощутимо коснулась чужая ладонь. Пришлось неохотно приоткрыть один глаз.

— Чего ты такой неуемный, Дагмар?

— Спросить хотел. Чем завтра занимаешься?

Она передёрнула плечами, по-прежнему ленясь поднять голову и краем уха слушая, как Магнус страдальчески начитывает сонной студентоте регламенты использования и продажи пространственных артефактов. Ехидно коситься в их сторону он тоже не забывал. Замечаний, впрочем, не делал: Магнус из той славной породы преподов, которым плевать, чем студенты заняты — лишь бы на зачёт явились готовыми. И те обычно не подводили. Ибо три неуда за сессию — и ты уже бодро и весело летишь на второй год.