Навеки твоя

Харрингтон Кэтлин

— Нет, нет и нет!

Графиня принялась перечислять имена всех королей, которых знала, включая Соломона и библейского царя Давида.

— Только не надо подсказывать, милая, — напомнила она малышке. — Мне нужно немного подумать.

Анжелика смеялась до упаду, потом, немного успокоившись, продекламировала второй куплет стишка:

— Я называю его тебе, но ты не слышишь. Как зовут короля, чье имя написано на борту этого корабля?

— Сдаюсь, — печально вздохнула Франсин, состроив гримасу смущения.

Анжелика подбежала к Лахлану и, посмотрев на свою мать глазками, в которых светились озорные огоньки, сказала:

— Этого короля звали «Как», мама. Его звали «Как»!

От

досады Франсин даже закусила губу. Обычно чувство юмора ей никогда не изменяло, но она была так расстроена, что ей было просто не до смеху.

— Какой стыд! — воскликнула она, горько усмехнувшись. — Это же так просто! Почему я сама не догадалась?

— Это всего лишь загадка, любимая, — успокоил ее Лахлан.

— Уф-ф, — посмотрев на него, недовольно фыркнула Франсин. — Есть такие загадки, которые непременно нужно разгадать. Думаю, ты сам это хорошо знаешь.

Через два дня в Ньюкасл прибыла принцесса Маргарет. Она передвигалась в своем роскошном паланкине по набережной, и моряки, взобравшись на мачты своих кораблей, приветствовали ее громкими криками. Будущую шотландскую королеву сопровождал лорд Томас Дакр, губернатор приграничных земель, отвечающий за охрану государственной границы. По другую сторону от принцессы ехал Гарри Перси, герцог Нортумберленд. На нем был камзол из алого бархата, воротник и манжеты которого были расшиты рубинами и сапфирами, на ногах сапоги из черной лайки с позолоченными шпорами. Роскошью своего наряда этот красивый молодой лорд затмевал английскую принцессу. Толпа восторженно закричала, когда его горячий норовистый конь, поднявшись на дыбы, стал перебирать ногами в воздухе.

За Маргарет Тюдор ехала ее свита, состоявшая почти из двух тысяч знатных дам и джентльменов. Эти нарядно одетые господа скакали на лошадях, украшенных попонами, расшитыми серебряными и золотыми нитями.

Их небольшой отряд подъехал к замку Олнвик, который был родовым гнездом семьи Гарри Перси, и Франсин почувствовала приступ ностальгии. Эта была легкая, щемящая грусть по давно ушедшим дням. Они выехали из Ньюкасла-на-Тайне три дня назад, останавливаясь на ночлег в маленьких придорожных деревушках. С каждым днем они все ближе и ближе подъезжали к ее собственным владениям. Сейчас они находились всего в десяти милях от этой огромной и неприступной крепости. Однако, вспоминая прошлое, Франсин понимала, что никогда не сможет забыть полные любви и нежности ночи, проведенные с Кинратом на «Морском ястребе».

В Ньюкасле она все время была рядом с ним — на всех представлениях, банкетах и балах. С помощью Чарльза Берби Франсин организовала пикник на воде. На закате солнца маленькие лодки, украшенные факелами и гирляндами из алых и белых роз, символизирующих королевские дома Ланкастеров и Йорков, плыли по реке Тайн вдоль пристани. В них сидели леди и джентльмены из свиты принцессы, музыканты и детский хор. Горожане, стоявшие на набережной, тоже держали в руках факелы и махали ими, когда процессия проплывала мимо.

Из портового склада вынесли все хранившееся там имущество и превратили его в огромный танцевальный зал. Его украсили полотнами золотого, зеленого и белого цветов — традиционных цветов дома Тюдоров. На балах вместе со сливками английской аристократии танцевала и веселилась и местная знать. Были там магистраты [23] , шерифы, мэры близлежащих городов и члены городских советов, а также богатые торговцы и землевладельцы.

Каждый вечер Франсин возвращалась вместе с Кинратом и его родственниками на «Морской ястреб». После бурных и страстных любовных

ночей между ней и этим удивительным шотландцем возникла некая невидимая, но прочная связь, и это усилило колдовские чары. Временами ей даже казалось, что она никогда не сможет разрушить эту магию. Она попала к нему в рабство, и его власть над ней становилась все сильнее и сильнее. Стоило ему только прикоснуться или прошептать свои волшебные слова, как ее тело сразу оживало, а душа начинала трепетать.

23

Должностное лицо, ведавшее судебно-административными и податными делами. (Примеч. пер.).

— Ой, мама, посмотри какой красивый замок!

Громкий крик Анжелики вывел Франсин из задумчивости.

Олнвик стоял на холме. Эта огромная крепость с мощными стенами с одиннадцатого века охраняла дикие и пустынные просторы Англии, именуемые Нортумберлендом. Замок защищал всю округу от опустошительных набегов мародеров и грабителей, проникавших в страну через шотландскую границу.

— Да, дорогая. В детстве я часто приезжала сюда с отцом и сестрой, — сказала Франсин и, подняв глаза, посмотрела на Кинрата, ехавшего по другую сторону от ее дочери. Их взгляды встретились. — Я бегала по длинным коридорам замка, играя в салки с Гарри Перси, Эллиотом Броумом и Уиллом Джеффрисом. Мы тогда были детьми и не замечали той невероятной роскоши, которая царила в парадных залах и приемных замка. Играя в жмурки, мы прятались за дорогой, красивой мебелью, залезали под толстые и мягкие ковры, привезенные из Франции. И только намного позже я поняла, каким огромным влиянием и невероятной властью обладает семейство Перси.

Ей можно было и не произносить этого вслух. Кинрат и так понял, что она хотела сказать: все свое огромное влияние семейство герцога употребило на то, чтобы воздействовать на ее отца, лорда Фрэнсиса Пармера, виконта Игертона, требуя от того разорвать помолвку дочери с Уиллом Джеффрисом, сыном местного помещика и богатого землевладельца. И Личестер, и Нортумберленд, судя по всему, были безмерно удивлены, узнав, что отец Франсин остался верен своему слову и не захотел этого делать.

— Мы будем жить в этом замке? — спросила Анжелика.

— Нет, детка, — ответил Кинрат. — Мы будем приезжать сюда на все праздники и балы. А жить мы будем в родном доме твоей мамы.

Франсин благодарно улыбнулась ему. Она знала, что в своих владениях Нортумберленд пользуется безграничной властью, и поэтому ей не хотелось надолго задерживаться в замке герцога. Но больше всего ей хотелось избежать разговоров о том, что герцог пытается получить согласие короля Генриха на ее брак со своим кузеном.

Маргарет Тюдор со свитой остановится в замке Олнвик на две недели, чтобы отдохнуть и набраться сил после долгой и трудной дороги на север. И все это время развлекать особу королевской крови будут герцог и герцогиня Нортумберленд. Но принцесса должна была прибыть в замок только на следующей неделе.

Этой ночью Франсин будет спать в своей собственной кровати в поместье Пармертон…

Когда они приехали в деревушку Олвинтон, расположенную рядом с отчим домом, Франсин охватила радость и необычайное волнение. Земли ее отца, которые они с Сесилией унаследовали после его смерти, граничили с горами Чевиот-Хилс. В последний раз она приезжала сюда зимой, чтобы похоронить Матиаса на церковном кладбище. С тех пор прошло целых восемь месяцев.

Когда их отряд подъехал к огромному поместью, все слуги и работники выбежали к центральным воротам, чтобы встретить свою госпожу. Они радостно улыбались и приветственно махали руками.