Навигаторы. Кадет
Шрифт:
Физическая подготовка вообще не вызывала проблем. Повысив нашу выносливость и ловкость, Таграна Фааолис приступила к силовым тренировкам и тренировкам по самообороне. К концу первого года даже девочки моего курса могли дать отпор среднестатистическому вигу. В этом семестре мы занимались плаваньем. Я вообще любила воду, всегда подолгу стояла в душе, а когда начались занятия в бассейне, всей душой полюбила этот вид физической подготовки. Вот только плавала я в закрытом купальном костюме. Девушки, решив показать свои совершенные фигуры, пришли на первое занятие в открытых крошечных купальниках, демонстрировавших их тела, и получили неуды за неготовность к уроку. Я же, стесняясь своего немалого шрама в виде звёзды на левом бедре, заказала через сеть
— Тали, сколько тебе было, когда ты открыла свою первую червоточину? — шёпотом спросила я подругу, пропалывая сине-бордовые кустики лункуса — лекарственного растения, имевшего довольно сильный дезинфицирующий эффект, если разжевать его и приложить к открытой ране.
— В восемь лет, Рик — в семь, — также шёпотом ответила она, протирая ствол вынры — невысокого дерева, поглощающего ультрафиолет не только листьями, но и корой. Это дерево имело высококалорийные, богатые витаминами съедобные плоды. Но если не ухаживать за листьями и стволом, весь питательный эффект плодов пропадал.
— Только, Линн, прошу, давай не здесь об этом поговорим.
Я кивнула, понимая причину беспокойства Тали. Пока никто не знал, кто они с Риком такие, их юность протекала практически беззаботно, как у обычных подростков, чьи родители живут и работают на маяке. Конечно, они принимали участие в официальных мероприятиях императорской семьи, но в этих случаях использовалась, казалось, смешная маскировка: менялся цвет глаз и волос, за щёки вставлялись накладки. А ещё официальная парадная одежда императорского дома добавляла им возраста и, пожалуй, веса. Когда я в первый раз смотрела трансляцию празднования дня рождения императора, то не могла поверить, что вижу мягкую, худенькую, темноволосую веселушку Тали. Или ехидного Рика, вроде бы с обычным цветом волос, но с ужасными накладками на боках и попе, которые в корне меняли его походку. Ещё Рику лепили родинки на лицо и выбеливали ресницы и брови.
Когда брат с сестрой прилетели обратно, я встретила их в фиолетовом парике, с наклеенными прыщами и огромным накладным носом, подложив под одежду в области груди и попы валики из полотенец. Нос, парик и накладные прыщи я заказала в магазине приколов, и их доставили точно перед появлением младших Тарку-Ринд. Тали неприлично расхохоталась, а Рик обиделся, и потом… потом моя душевая наполнилась голубой пеной.
Занятие по медитативным практикам перенесли на семь вечера. Я не любила, когда уроки проходили так поздно, но этот предмет вёл ректор, а его куда-то вызвали. До медитации я успевала сделать часть домашнего задания по культуре рас.
Культуру рас преподавал молодой навигатор — господин Олгрейф нье' Перино. Симпатичный виг, страстно любивший свой предмет. Он мог часами рассказывать об особенностях той или другой расы. К сожалению, этим пользовались кадеты. Они выискивали в библиотеках и во всекосмической сети информацию о редких расах и начинали на уроках, на которых был запланирован зачёт или контрольная, диспут, на который преподаватель мог потратить почти весь урок. Но господин нье' Перино быстро понял, что его трепетным отношением к своему предмету беззастенчиво пользуются. Потом страдал весь класс. Преподаватель задавал такие обширные домашние задания, что времени на поиск сведений о необычных расах, чтобы задавать по ним вопросы преподавателю, не оставалось. Вот и сейчас я заканчивала реферат на тему «Правила поведения в высшем обществе ракресов». Надо сказать, ракресы — гуманоидная раса, зацикленная на гигиене. Вот представьте: для налаживания дружеских контактов с этими высокоинтеллектуальными гуманоидами необходимо соблюсти пятьдесят четыре правила, прежде чем вас допустят к губернатору
Когда я читала эти правила, думала: «Как они будут проверять, пользовалась я руками при посещении туалета или нет?!»
От домашнего задания меня отвлёк Писк.
— Линн, смотри, что я нашёл! — воскликнул он и добавил ехидно: — Тебе понравится.
Я пожала плечами, дописывая последнее правило ракресов.
— Давай, показывай.
Писк запустил головидео. Спиной к зрителям, в одной набедренной повязке, но с какими-то палками, закреплёнными на спине, быстро удаляясь от камеры, бежал элефин. Характерные уши торчали из-под заплетённых в характерные элейские косы волос. Он бежал по какому — то тропическому лесу, держа на руках, судя по всему, элейскую девушку. За парой гнались преследователи. Вот они окружили элефина, он осторожно опустил девушку на землю, вскользь поцеловав её в висок, вынул из-за спины свои палки и закружился, нанося противникам удары. Что-то в этом танце было знакомое…
Над поляной с дерущимся завис катер.
«Кры-лья», — прочла я элейское слово.
Элефин тем временем легко подхватил красавицу и по направленному лучу поднялся в катер. Когда пара поднималась, лицо элефина показали крупным планом. Я застыла: с голоэкрана на меня смотрели тёмные глаза Арэниэля Вардиса.
Я жадно рассматривала лицо своего спасителя: слева, как бы обрисовывая овал лица, тянулся длинный шрам. Ноги мои стали ватными. Шрам… Он был таким же, как в том сне, когда Арэниэль говорил мне что-то насчёт скаривитян.
— Это… реклама? — заторможено спросила я, продолжая глазеть на Арэниэля.
— Угу.
— Писк, откуда у него этот шрам? Это грим? — мне почему-то стало важным это выяснить.
— Не знаю, — огрызнулся мой маленький искин. Ему, похоже, не понравилась моя реакция. — Если хочешь, поищу информацию о нём в сети.
— Поищи. Заодно поищи, когда сняли этот рекламный ролик. Рэн… — я тут же прикусила язык и поправилась: — Господин Вардис изменился.
Я засела учить основные типы двигателей и силовых реакторов катеров и малых кораблей, их характеристики. Завтра должна была быть проверочная работа по лётному делу, которое преподавал зверолюд Нарсен Соолав. Высокий, смазливый молодой мужчина с сероватыми звериными ушами и светло-серым пушистым хвостом. В школе поговаривали о его романах со старшекурсницами. На уроках он был тираном и жёстко высмеивал неправильные ответы.
Я успела выучить характеристики половины двигателей, когда раздался голос моего искина:
— Нашёл. Сейчас будешь смотреть или вечером? Советую вечером.
Что-то в голосе искина заставило меня снова оторваться от домашнего задания:
— Сейчас!
— Ну да, кто ж слушает мои советы, — пробурчал Писк и запустил головидео.
На арене, окружённой рядами сидений с молчаливыми зрителями, бились двое: Рэн и ещё один элефин. Обоих уже шатало от усталости и потери крови, которая струйками капала с рук, сочилась через порезы на ногах. Вот противник Рэна сделал шаг назад, уходя от удара, и упал. Так и остался лежать. Зрители взорвались криками. Элефин, стоявший рядом с гонгом, громко считал (как произносятся элейские числительные, я уже знала):
— …семь, шесть, пять…
Рэн уже еле стоял на ногах, его взгляд замер на руке, державшей молоток от гонга. Вот эта рука поднялась и ударила в металлический блин, и мой элефин стал опускаться на пол арены. Видео закончилось, а я, потрясённая, стояла и смотрела в одну точку.
— Великая точка начала! Что с Рэном? Это что, гладиаторские бои?! Вот тебе и цивилизованная Элея! Какая жестокость! — встревоженно затараторила я. Перед глазами стояла картинка: Арэниэль падает в лужу собственной крови.