Наводнение (сборник)
Шрифт:
Ерохин снова пробовал дозвониться до Фризе. Все три телефона молчали.
…Пока Ерохин добрался до гаража, расположенного за тридевять земель от дома, пока завел свой старенький «Москвич», часы показали полночь. Он гнал машину, не обращая внимания на скользкую дорогу и светофоры. Надеялся только на то, что бандиты не сунутся к Владимиру раньше двух — всегда надежнее заставать противника в постели, сонного и теплого.
За городом, на местном шоссе, пришлось сбавить скорость — дорога напоминала ледяное поле для хоккея. Дорожные указатели попадались редко и Ерохин ориентировался с трудом.
— Дьявол! — выругался майор, почувствовав, что покрылся потом, и в это время увидел, как с горы по другую сторону реки несется навстречу ему машина, прорезав темноту яркими фарами. Оставались секунды, чтобы освободить дорогу. Ерохин осторожно дал задний ход, открывая проезд, но он уже никому не понадобился. Встречная машина, не сбавляя скорости, вылетела на мост, с оглушительным ударом врезалась в высокий паребрик пешеходной дорожки, встала на дыбы, — Ерохину показалось, что она сейчас вернется в прежнее положение, — и, ломая перила, опрокинулась в реку. Когда он подбежал к месту катастрофы, в глубине маслянистых темных вод виднелось слабое свечение.
На мосту остановился грузовой фургон, пахнуло свежим хлебом.
— Никак навернулся кто? — спросил водитель фургона.
— «Жигули». — Ерохин подошел к «Хлебовозу». Спросил:
— Где телефон, знаешь? Надо вызвать милицию и «скорую».
— Тут рядом. Сейчас вызову. А сам-то ты что? Твой «Москвич» на горе?
— Мой. Тут недалеко стреляли. Проверю и вернусь. — Все время, пока Ерохин разговаривал с шофером фургона, он прислушивался. Выстрелов больше не было слышно.
— Это не ты их дальним светом ослепил? — с подозрением спросил шофер. Ерохин не видел его лица, но по голосу понял, что мужик был пожилой.
— Нет. Я остановился, хотел спросить, как проехать на Лесную. И в это время услышал стрельбу. А потом с той стороны «Жигуль» на большой скорости вылетел. Как с цепи сорвались.
— Ладно, поехал звонить, — сказал мужик. — Мне еще хлеб развозить. Ты смотри, может, выплывет кто?
— Какая глубина?
— Метров пять. Не вздумай нырять, тут и летом от холода ноги сводит. — Он завел мотор.
— Где Лесная улица? — крикнул Ерохин.
— За мостом, налево.
Хлебовозка уехала.
Ерохин стоял у провала и смотрел на воду. Свечение в глубине пропало. Его не покидало ощущение, что он опоздал, что этот шальной автомобиль мчался от дачи Фризе. А вот кто в нем? В темноте было плохо видно, но если бы в нем был Владимир, была бы погоня.
ВЫСТРЕЛ ИЗ «КОЛЬТА»
— Мне одно не понятно: кто застрелил этого бугая? — следователь Васильков из областной прокуратуры кивком головы показал на труп, с которым возился судмедэксперт. —
— Мое табельное оружие в сейфе, — сказал Фризе. — Прошу позвонить в прокуратуру, пусть проверят.
— Ну что ж, для меня и для тебя это будет не лишним. Дружба дружбой…
С Васильковым Фризе был знаком несколько лет. Однажды оба выступали на научно–практической конференции, слегка попикировались, спор продолжили в кулуарах, потом дома у Василькова. Не часто, но не меньше двух раз в году, они встречались. И вот теперь Васильков приехал с оперативной группой из Москвы. Следователь районной прокуратуры, первым заявившийся на место происшествия, решил, что пять трупов заслуживают особого внимания, и позвонил в областную прокуратуру. Сейчас он сидел за письменным столом и писал протокол.
— Впрочем, это формальность, — неожиданно улыбнулся Васильков. Немного болезненное его лицо словно освещалось изнутри, но такое случалось с ним редко. — Пулю мы нашли. К вечеру будем знать, из чего стреляли. Я думаю, «кольт». Главное, Володя, ты цел и невредим! — Васильков снова улыбнулся. — Ну и Мамаево побоище ты устроил!
— Одного. — Фризе поднял палец. Упоминание о «кольте» неприятно поразило его. — Одного я застрелил, когда он пустил в меня очередь из автомата. И одного, — он снова поднял палец, — ранил в ногу. Стрелял из ружья. Охотничий билет и разрешение на него храню дома. Предъявлю по первому требованию.
Судмедэксперт поднял голову:
— Тот, которому вы всадили заряд в ногу, оказался с кардиостимулятором, а умер от перелома шейных позвонков.
— Документы при нем были? — быстро спросил Фризе.
— Ты осматривал трупы из машины? — обратился Васильков к следователю из районной прокуратуры.
— Да, — отозвался следователь. Он взял из стопки документов паспорт и раскрыл его. — Долгинец Эдуард Львович.
— Долгинец? — удивился Фризе. — Ну-ка, ну-ка, — он подошел к следователю. Тот протянул ему паспорт. Владимир взглянул на фотографию и смешанное чувство горечи и удовлетворения охватило его: — Степанков. Разыскиваю две недели. Такие люди его в институте кардиологии на ноги ставили! И поставили! — он швырнул на стол паспорт.
— Значит, фальшивка, — следователь вытащил из кармана большую лупу и нацелился на фотографию.
— Володя, почему они взяли твою машину? — спросил Васильков.
— Да вы взгляните, что осталось от их кареты, — не отрываясь от лупы, весело отозвался следователь. — Товарищ Фризе разделал их «скорую», как Бог черепаху.
— Из этого? — спросил Васильков, показывая на карабин, стоявший у книжного шкафа рядом с двустволкой.
— Из этого. Докладываю: зарегистрирован в ГУВД. Вписан в охотничий билет.
— Приятно иметь дело с законопослушным гражданином, — усмехнулся Васильков. Что-то в его тоне не понравилось Фризе. — А чего ради ты на их машину ополчился?
Фризе обвел глазами кабинет. Два окна с выбитыми стеклами на скорую руку были занавешены одеялами, стекла в книжных шкафах разбиты, книги прошиты очередями из автоматов. Васильков проследил за его взглядом и воздержался от комментариев. Он ждал ответа.
— Мне не хотелось, чтобы они смылись. Надеялся, что милиция быстро придет.