Навсегда в твоем сердце

Чейз Эллисон

— Можете мне поверить, маркиз, — прорычал граф, — я хорошо искал!

— Господи, спасибо тебе! — воскликнула Айви. — Как я рада, что вы разумный человек, обладающий здравым умом. — Напряжение этого дня сказалось на ее внешности. Она была очень бледна, лоб покрыт испариной. — Значит, теперь вы объявите всем, что лорд Харроу невиновен?

— Невиновен? — Губы графа презрительно скривились. — Это вряд ли.

Инспектор поднял руку.

— Не сейчас!

— Но…

— Боюсь, мисс, кому-то очень нужно возложить вину на лорда Харроу.

Уверен, лучше всего убедить преступника, что он добился своего. Лорд Харроу, в научных кругах вы — срой человек. Возможно, вы сумеете помочь нам установить мотив, причем не только убийств. Важно понять, по какой причине преступник захотел подставить именно вас.

— Я уже голову сломал, прикидывая разные варианты, но так ничего и не придумал.

— Тогда мне придется задать прямой вопрос: ваша сестра испытывает к вам неприязнь? Обиду?

— Она…

Саймон отвел глаза. Последние слова, которыми они обменялись, безусловно, были злыми, беспощадными. Но если разобраться, за ее безрассудное поведение он мог винить только себя. Он должен был больше интересоваться ее мыслями, ее чувствами, ее жизнью.

Да, ей было неприятно его вмешательство, но испытывала ли она к нему из-за этого ненависть? Причем ненависть достаточную, чтобы совершить убийство и обагрить руки кровью?

Глава 24

— Нет, инспектор, — уверенно заявил Саймон. — Моя сестра не может быть ответственна за эти убийства.

— У вас нет в этом ни малейших сомнений?

Саймон опять заколебался. Объективно ли он относится к сестре? Или старается защитить ее, как брат, который искренне хотел бы исправить свои прошлые ошибки?

Он оглянулся на Айви… Но что он надеялся услышать от нее? Пожалуй, этого он и сам не знал. Она никогда не встречалась с Гвендолин, не знала, какой у нее характер. Тем не менее в ее огромных темных глазах он увидел уверенность, которой ему не хватало, чтобы ответить инспектору.

— Никаких сомнений.

— Что ж, хорошо. Может быть, если я введу вас в курс дела относительно подозреваемых, вы сумеете помочь нам найти мотив. — Скотт заглянул в блокнот. — Итак, Бенджамин Риверс, Эррол Куинси, Колин Эшуорт, Джаспер Лоубри…

— Джаспер? — вмешалась Айви. — Он ведь жертва!

— Или очень хороший актер, — сказал Скотт и помахал карандашом. — Пока он является единственной жертвой, которой удалось избежать смерти. Он мог имитировать нападение на себя, возможно, зная, что вы уже находитесь на пути в библиотеку. Вы же не заметили никаких следов преступника.

— Джаспер не стал бы лгать! — выкрикнула Айви и добавила уже спокойнее: — Во всяком случае, я так думаю. — Она чуть помедлила и уверенно заявила: — Джаспер не стал бы лгать, и он не мог совершить акт насилия. Это не в его характере.

Нечто отвратительно напоминающее ревность заставило Саймона встать и забегать по комнате. Ему очень хотелось спросить, откуда у нее такая уверенность

в этом молодом хлыще, но он вовремя прикусил язык. Сейчас не время для мелочности.

— И вам неизвестно о ссорах между студентами, которые могли бы привести к желанию отомстить? — спросил инспектор.

Айви покачала головой:

— Нет, они… они были дружной командой.

Скотт поправил очки и спросил:

— И у мистера Лоубри не было причин для ревности по отношению к лорду Харроу?

— Ревности? — Айви умолкла, когда до нее дошел смысл вопроса. Она покраснела, но тем не менее упрямо задрала подбородок и уверенно сказала: — Джаспер не знает, кто я. Он считает меня одним из своих приятелей.

Скотт кивнул и записал что-то в блокнот.

— Тогда остаются преподаватели.

— Но это же абсурд! — возмутился Саймон. — Все эти люди — мои близкие друзья и коллеги. Здесь полно других людей. Почему вы их не рассматриваете?

— Даже меня. — С ироничным смешком сказала Айви.

Мужчины недоверчиво уставились на нее. Не дождавшись иной реакции, она перешла в наступление:

— А что? Это вполне возможно. У меня была такая же возможность, как у любого другого из присутствующих.

— Айви, когда хочешь сказать нечто подобное, лучше помолчи. — Граф Барнсфорт недовольно поморщился, но подошел к Айви, остановился за ее стулом и положил ей на плечи руки — эдакий страж, готовый защищать. — Мы долго думали, лорд Харроу, но все же исключили всех, кроме ваших коллег. Нет, дослушайте меня, — возвысил он голос, заметив, что маркиз открыл рот, приготовившись возражать. — В этом есть смысл, только если человек, пытающийся вас подставить, хорошо вас знает. Вы с ним регулярно общаетесь. Это тот, кто завидует вам или вашим способностям, или у кого есть основания обижаться на вас.

Возражения Саймона так и остались невысказанными. Любой из членов клуба «Галилей», в принципе, мог подходить под описание его потенциального врага. Несмотря на попытки Колина помириться с ним, он мог затаить злобу на друга из-за событий прошлой зимы. Эррол, каким бы слабым и немощным ни выглядел, мог ненавидеть его из-за гибели дочери. А Бен, сумевший подняться из самых низов, мог в глубине души завидовать социальному статусу и богатству маркиза.

Достаточно для того, чтобы совершить несколько убийств и хладнокровно подставить его…

Бен, Эррол, даже Колин, к которому Саймон уже много месяцев относился с нескрываемым презрением…

Он встал и расправил плечи.

— Ваша теория неверна, — сказал он, — ни один из этих людей не может быть виновным.

— Если так, — с довольной улыбкой сообщил граф Барнсфорт, — тогда остаетесь только вы, лорд Харроу.

Айви стряхнула его руки со своих плеч и вскочила.

— Не смей так говорить! У меня есть план!

При этом заявлении Саймон застонал, а Эйдан громко выругался. Она проигнорировала их и остановилась перед инспектором Скоттом.