Навстречу закату. Ты нужна мне

Тесса Тиана

Это последнее, что я почувствовала перед тем, как меня охватил настоящий ужас. Странный запах, укол в плечо, и полное отвращение к происходящему.

* * *

А на следующий день в нашем доме появляется участковый. Нет, я больше не наивная девчонка, и понимаю, что он приходит не на помощь. Напротив. Объяснить, что выбор у меня только один — «сотрудничать». Ещё через пару дней отчим отправляет меня на первое задание — компромат для какой-то шишки из соседней области со мной в главной роли на фото выходит четко.

С

тех пор отчим меня шантажирует, угрожая рассказом матери, и обнародованием всего того, что он теперь записывает на камеру, обрезая материал на нужных ему моментах. Он уверяет, что меня после этого обязательно найдут те, кому я дорогу перешла. И что он оказывает мне большую услугу, не выдавая. Именно тогда я узнаю, что он не просто монстр, но ещё и связан с криминалом.

Однажды я всё же решаюсь на отчаянный шаг. Я рассказываю матери о Марате, но этот мерзавец делает удивленные глаза и показывает первое видео.

«Что ты такое говоришь, Лера?»

«Я не хотел, чтобы все знали, но раз ты решила оговорить меня…»

«Посмотри, Ирма, что твоя дочь вытворила»

Он прекрасно всё спланировал — картинка в полутьме не самая четкая, но то, что там я — однозначно. Да, я сама прихожу в комнату, подхожу, наклоняюсь будто бы над спящим отчимом. Всё ненужное обрезано, камера выключается. Марат объясняет это тем, что стал оставлять её на ночь, когда мать на дежурстве. Будто деньги у него пропадают, и он меня подозревает.

Само видео выглядит так, что это я сама. Сама теперь вызываю отвращение у матери.

Она сначала шепчет:

— Как же так Лерочка.

А потом вся покрывается пятнами и добавляет, повышая тон с каждым словом:

— Он говорил, а я не верила. Я вырастила чудовище… Лера! Как ты могла? Ты!

Мать теперь кричит, а у меня звон в ушах стоит. Ладно участковый, ладно пьяные дружки отчима, ладно соседи. Да и весь мир. Но мне не верит собственная мать.

— Ты… Ты соблазнила родного отчима… — твердит она, не переставая.

Я настолько ошарашена, что произношу лишь одно:

— Ты прекрасно знаешь, что этот ублюдок мне не родной, и я не… — договорить не получается, мать меня не слышит. Она подлетает ко мне вмиг и даёт пощёчину. А потом звучат гадкие обвинения в мой адрес.

В мой. И ни одного в адрес Марата.

Я навсегда запоминаю его мерзкую ухмылку.

* * *

И сейчас, спустя несколько недель, эта сцена стоит перед глазами, когда я заколачиваю молотком гвоздь, так и не найдя отвертку. А значит, замок сорвать у ублюдка труда не составит. Но я хотя бы от шума проснусь.

Мне нужно совсем немного потерпеть.

Я уеду. Скоро. Очень скоро. Слава, сосед, обещал помочь достать липовые документы, но мы поссорились. Я переступлю через гордость и снова пойду к нему. Я уеду из этой чертовой дыры, чего бы мне это ни стоило.

Туда,

где меня никто не узнаёт.

И возможно, не найдёт.

Мне страшно лишь бросать мать. Я её люблю. Вопреки и без условий. Ненавижу и люблю. Хоть простить и не могу.

Я надеюсь, что пронесет, но этой ночью меня всё же будит громкий удар в дверь. А спустя немного времени, преграда с треском распахивается:

— Иди сюда, мелкая дрянь!

Под подушкой наготове лежит скалка, ей я и замахиваюсь, что позволяет мне выбежать из комнаты до того, как Марат распустит свои мерзкие руки.

Отборный мат, стук распахиваемой позади двери, которую я закрываю выбегая, и снова злобный рык:

— Ты никуда от меня не убежишь!

Бежать, бежать. Не знаю, куда. Но я должна.

Оказывается, что входная дверь заперта на верхний замок, которым никто не пользуется уже тысячу лет, а ключа на месте нет. Гадство — щеколда сбита, ручка тоже, я даже взяться не могу, чтобы потянуть чертову дверь на себя. Ногтями царапаю полотно, в надежде на удачу — но тщетно.

Паника охватывает стремительно: в маленькой прихожей эхом отбиваются от стен удары о дверь. Вот-вот выломает.

Тупик. Тупик.

Липкий страх, что на этот раз меня ждёт ад похлеще всего, чем было до, обволакивает мелкой дрожью. По вискам стремительно бьёт адреналин — я не дам себя в обиду.

Не дам. Не дам.

И так много вытерпела, больше не позволю.

Я стала сильнее. Сам меня такой сделал — жгучая ненависть стала моим учителем, моим вдохновением. Моим светом в тоннеле.

Я теперь комок ярости.

Он врывается в тот момент, когда я уже на грани: горло сдавливает спазм, внутри бурлит и поднимается кипящей волной чувство безысходности. Страх перемешивается с решительностью бороться до конца.

Вот только передо мной злобная ухмылка человека раз в десять сильнее меня. Марат выдыхает на меня дым, делая затяжку, и последнее, что я вижу — безумный взгляд и рывок в мою сторону.

Глава 50. Будет поздно

Бороться до конца.

Стоящую рядом металлическая вешалку я с силой толкаю на Марата. Удар приходится по голове. Отчим вдруг замирает, а потом медленно оседает на пол. Я всё-таки зажимаю рот рукой от ужаса. Мысли хаотичным потоком врываются и все разом исчезают.

Я слышу, как он хрипит: «Помоги».

Как просит подойти, но я не двигаюсь с места. Возможно, я могла его спасти. Но я не делаю этого. Более того, спасать не хочу. Однажды я уже повелась на подобное.

Хрипы прекращаются. А я всё сижу и стучу зубами, обхватив коленки руками.

Страха больше нет. Нет вообще ничего. Ни чувств, ни эмоций. Я пялюсь перед собой и как будто не понимаю, что произошло. Но нет. Всё ведь ясно.

Марат лежит у ног, рядом валяется вешалка. А я сижу и пытаюсь дышать.