Найденыш. Мама для дракоши
Шрифт:
– Но человек плохой, – огорчился Леон.
Так искренне, что у меня екнуло сердце.
– Не говори так! К тому же… – Я улыбнулась. – Дракоша изменила свое мнение. Сначала да, пришлось убеждать, что ты, как и я, ее защитник. Но потом… Она ведь отправилась с тобой на охоту, а значит, доверилась тебе.
– Возможно, только потому, что ее об этом попросила ты, – вздохнул Леон.
Кажется, он винил себя за желание отдать дракошу исследователям из Ордалона. Неужели передумал? Неужели, как я, сам не заметил, как
– Поначалу – возможно, – не стала спорить я. – Но не думаю, что мой авторитет так силен, чтобы она безоглядно верила моему слову. Просто первый страх перед тобой – вернее, твоими мыслями и намерениями – отступил, и она решила проверить, из какого ты теста. Не забывай, у нашей девочки полно зубов и когтей…
О чем трудно забыть, когда смотришь на нее в человеческом обличье – нежную, круглолицую, миловидную, с этими огромными распахнутыми глазами, пусть и весьма необычного цвета…
– Наша девочка, – тихо повторил Леон.
В его голосе звучала улыбка, а я вздрогнула, как от удара плети. Эти слова, произнесенные им, да еще таким мягким тоном, наталкивали меня на мысли, допускать которые решительно нельзя.
Чтобы отвлечься и довести начатое до конца, я снова склонилась над малышкой. Той явно наскучила ментальная болтовня и теперь, выбравшись из спального мешка, она чертила каракули пальцем на земле. Леон галантно предложил ей веточку, чтобы сделать этот процесс увлекательнее. Веточка была благосклонно принята.
Я тем временем вынула из сумки песочного цвета футболку, которую не без труда надела на найденыша. Та протестующе пыхтела, вертелась и пыталась выскользнуть из одежды, явно непривычной для нее.
Когда непростой процесс переодевания был закончен, я снова попыталась убедить малышку в том, что ее настоящая мама – драконица, которая ждет ее там, в замке, вырубленном в горе.
Малышка откликнулась на видения замка, переданного мне белой драконицей. Воспоминания о тех днях, которые она провела там, у нее были, но едва оформившиеся, смутные и размытые.
У драконов, если верить Зои, особая память и мышление – они начинают осознавать себя и окружающий мир почти сразу после рождения. Неужели малышка провела рядом с мамой совсем немного времени? Оттого так и не поняла суть этого понятия и значение столь близких кровных уз? Оттого почти ничего не помнила о том периоде своей крохотной жизни?
Я попросила малышку показать тот день, когда она покинула дворец. Благодаря сплетению наших сознаний увидела уже знакомую мне грациозную драконицу с золотыми глазами с толикой зелени. Ткнувшись мордочкой в шею дракоши, она что-то проворчала. Возможно, это и не было осмысленной речью. Однако, пусть малышка и чувствовала ее решимость, в глазах драконицы застыла боль.
А потом я увидела виверн.
Они ворвались под своды гигантского зала, где находились трое – дракоша, ее мать и ее защитница.
Последним, что видела дракоша – это удаляющаяся фигура матери, которую окружили виверны. И с каждым мгновением их становилось все больше…
А затем защитница схватил дракошу за загривок и вместе с ней вылетела из окна.
Я разорвала нашу связь от шока, боли и страха. Пока Леон обеспокоенно меня окликал, закрывала свой разум всеми мыслимыми щитами. Не могла допустить, чтобы малышка услышала мою паническую мысль.
А жива ли еще ее настоящая мама?
Глава 11. Две личины
– Джой?
Леон неотрывно смотрел на меня. В его глазах плескалась тревога.
Но я уже смогла совладать со своими эмоциями. Внутри крепла та же решимость, которую малышка ощущала в собственной маме. И ради этой чудесной девочки я до последнего буду надеяться, что мы найдем мать-драконицу.
Я улыбнулась Леону.
– Все в порядке. Я все тебе расскажу, но… чуть попозже. – Я стрельнула взглядом в сторону найденыша. – А вообще я проголодалась. И она наверняка тоже.
Леон с готовностью кивнул.
– Я приморозил пару кусочков вчерашнего ужина…
У меня волоски на шее встали дыбом. Эта чудесная милая малышка вчера ела мясо с кровью! Ну и что, что она тогда была маленькой драконицей…
– Бе, – вдруг отчетливо проговорила малышка.
Мы с Леоном подскочили на месте и во все глаза уставились на нее.
– Это что сейчас было? – оторопел Леон.
Я вздохнула.
– Кажется, она только что сказала свое первое слово. И это слово “бе”.
– Любопытный выбор, – заметил он.
– Дракоша прочитала в моих мыслях, что я думаю о ее вчерашнем… рационе.
– И новое слово ей, видимо, понравилось, – развеселился Леон.
Я только головой покачала. Присела рядом с малышкой и попыталась объяснить, что сегодня она будет есть жареное на костре мясо.
– Бе, – был мне лаконичный, но весьма красноречивый ответ.
Леон закашлялся, пряча смех. И занялся разведением костра под моим испепеляющим взглядом.
Призывая на помощь все свое мастерство ментального мага, я попыталась объяснить, что сырое мясо вредно для человеческого организма, а значит, для личины, в которой малышка находилась сейчас. И тут я столкнулась с еще одной сложностью. Сидела, глядя на найденыша и озадаченно морща лоб.
То ли Леон не выносил тишины, то ли и впрямь проявлял искренний интерес к моей специализации, но он снова спросил: