Найденыш. Мама для дракоши
Шрифт:
– Моя ж ты охотница! Умница!
Леон опустился на землю рядом со мной.
– А мне что, похвала не достанется? – притворно возмутился он. – Я же помогал нашей принцессе охотиться!
– Ты – молодец и лучший из всех возможных соратников по охоте, – с торжественным видом сказала я. – Или и тебя нужно погладить?
Растеряв дурашливость где-то по пути, Леон без улыбки взглянул на меня и тихо сказал:
– Я бы не отказался.
Моя рука на загривке дракоши, к ее неудовольствию, замерла. От взгляда Леона стало жарко. Я вспоминала, какими
Пауза затянулась. Я отчетливо осознала, что румянец играет на моих щеках, бесстыже выдавая все мои мысли. Отвернулась, но успела заметить, как огонек в глазах Леона погас. А когда, выждав с минуту, бросила на него взгляд украдкой, увидела то ли злую, то ли горькую усмешку на губах, которые когда-то мне так нравилось целовать.
Неужели Леон надеялся, что я жалею о своем решении расстаться и теперь, когда он снова рядом, могу передумать? Я, может, и жалела… Иногда. Ладно, часто. Но то препятствие, что разлучило нас, никуда не делось.
А значит, какой в этом смысл?
– Освежуешь? – ничего не выражающим тоном спросил Леон. – Я пока разожгу костер.
Он и впрямь принес охапку сухих веток. Протянул мне нож, подвинул в мою сторону тушку. Уселся у костра, лукаво поглядывая на меня. Неужели ждал, что я вскочу и с визгом брошусь в лес, лишь бы оказаться подальше от ножа и от мертвой тушки?
Я мысленно усмехнулась. Не дождется.
Пусть и немного неуклюже и медленно, но я освежевала грызуна. Леон одобрительно хмыкнул.
– Чуть ли не вся наша женская половина потока смотрела бы на меня как на идиота, если бы я предложил им нечто подобное. Честно говоря, не ожидал, что ты согласишься.
– Считаешь меня такой мягкотелой?
Леон покачал головой.
– Дело в твоей специализации. И… ты чувствительная, заботливая, сострадательная… Я не думал, что…
От мягкости его тона, теплоты в его голосе и самих произнесенных в мой адрес слов внутри стало легко, тепло и щекотно – словно в душу запустили солнечный лучик.
Не желая поддаваться этому чувству, я резко перебила:
– Уметь адаптироваться к обстоятельствам – и есть тот самый залог выживания. Когда я проникаю в разум создания, я действую так мягко и бережно, как только возможно. Но если я окажусь в ситуации, когда то же самое животное мчится на меня во весь опор и пойму, что не успею – или не смогу – остановить его ментальной магией… Я буду защищаться. И нападать в ответ. Если созданию, которого я защищаю, требуется пища, я буду свежевать столько грызунов, сколько потребуется. Или, как ты, буду помогать ему охотиться. Но, вернувшись в свой мирный, безопасный Ордалон, во время прогулки я буду внимательно смотреть под ноги, чтобы ненароком не наступить на какого-нибудь жучка. Все просто. Или сложно, я не знаю. Но такова реальность.
Прозвучало путанно, наверное, но Леон, кажется, меня понял. Иначе почему смотрел на меня с такой
Я тряхнула головой, возвращаясь к прерванному делу.
– Или ты предпочтешь, чтобы дракоша умерла с голоду? Или я, когда у меня закончатся проклятые галеты?
Получилось резче, чем я планировала. Все эта улыбка, и близость Леона, и упорно лезущие в голову мысли о нем…
Улыбка, к слову, пропала.
– Я никогда не желал тебе зла, – отчеканил Леон. Помолчал, глядя в медленно разгорающийся огонь. – Даже когда был жутко зол. Звучит странно, но это правда. Наверное, я и сейчас должен злиться, хотя и прошел уже год… А ты… Ты стала увереннее, чем прежде – в себе, в своих силах. Даже более дерзкой. И видеть тебя такой…
Он окинул меня странным взглядом – с головы до ног. Я нахмурилась.
– Ты в обиде, что я не страдаю без тебя?
Первые дни было больно.
Казалось бы – я ведь рассталась с Леоном сама. Вот только легче от этого не становилось. Я обидела не просто того, кого безумно любила, но и хорошего человека, с которым меня связывали четыре года отношений, общих воспоминаний, планов и надежд.
А еще… Когда мне было плохо, успокаивал меня Леон. С ним я делилась даже тем, чем не делилась с родителями. Просто потому, что не хотелось тревожить их.
А тогда я осталась совсем одна. Без подруг даже – потому что не могла объяснить им причину своего поступка. Потому что знала, что щелкнут по лбу и назовут дурой.
Может, я и впрямь дура?
Но затем я обвела взглядом расстилающееся передо мной пространство – пустынный, диковатый мир, хранящий множество тайн о своих обитателях, своем прошлом и настоящем. Сколько еще таких миров ждет меня по ту сторону порталов?
Я там, где должна находиться. А значит, я все сделала правильно.
Погрузившись в воспоминания, я совсем забыла о вопросе, который задала Леону. Он, однако, помнил.
– Нет, Джой. Мне просто горько наблюдать за тем, как ты с каждым днем становишься умнее, сильнее, увереннее, как ты упорно движешься вперед к своей цели… и при этом знать, что ты делаешь это без меня. Что я не могу разделить с тобой твои победы. Что я не могу быть с тобой.
При всем желании я не могла бы ничего ответить, даже если бы придумала, что отвечать. В горло словно набились острые льдинки. Они же кололи меня изнутри где-то на уровне сердца.
Мы поужинали молча, стараясь не встречаться взглядами. Дракоша ела сырое мясо, мы с Леоном – жареное на костре. Я засыпала, обнимая дракошу – Леон сказал, что не хочет спать и лучше подежурит на случай, если к нам в лагерь вздумает сунуться виверна.
Разбудил меня его же голос:
– Джой, у нас проблема.
Едва услышав это, я резко распахнула глаза. Виверны!
Но мир казался таким безмятежным… Лагерь заливали нежные лучи рассветного солнца. В спальном мешке было тепло, мою руку нежно обнимала маленькая ручка, а мой нос утыкался в пахнущий чем-то душистым и сладким светловолосый затылок.