Найди меня в темноте
Шрифт:
Где ты была в том долбанном лесу? Почему я не нашел тебя тогда?
– Не вини себя, - говорит она и улыбается одними уголками губ. – И не позволяй никому винить себя в этом. Даже Мэгги. Потому что если бы не ты, я бы тут не сидела. И дело не только в том, чему ты обучил меня…
Почему-то ему кажется, что сейчас она что-то скажет еще к этому, и он весь собирается в ожидании. Но Бэт молчит. Только смотрит на него пристально.
А потом вдруг снова ставит его в херов тупик…
– Если кто-то звал кого-то сквозь густую рожь, и кого-то обнял кто-то, что с него возьмешь?
Она снова прикусывает нижнюю губу, а между бровей появляются две знакомые морщинки. У него внутри все скручивается от желания, когда он смотрит на ее губы. На часть груди, которую видит в вырезе рубашки. На бедра, обтянутые джинсами. Он легко может представить, что там у нее под рубашкой и под джинсами. Потому что ему кажется, что за последние две ночи, полных его долбанных снов, он хорошо успел запомнить линии ее тела.
Хотеть Бэт Грин так же неправильно, как хотеть ангела.
Это охренеть как неправильно…
Охренеть… Долбанные леденцы…
========== Глава 14 ==========
Рано утром Дэрил выезжает из Александрии в сторону уже несколько лет как заброшенного национального парка. Он нашел его на карте еще семь месяцев назад, когда проверял, что за леса тут есть поблизости от Александрии. Никогда не надеялся на то, что местные свинки смогут прокормить такую херову ораву жителей. Потому что помнил, как нелегко удавалось это им самим еще тогда, в тюрьме.
По-хорошему ему определенно было бы легче, будь у них под боком заповедник, похожий на заповедник Джорджа Вашингтона. Охренительно огромное пространство лесов и гор. Но до него ровно двести миль… Самоубийство сейчас. Хотя… и тридцать миль до национального парка Принс Уильям Форест тоже не назовешь легкой дорогой.
Он опускает стекло окна до упора и наслаждается ветром, который трепет волосы.
Может, этот ветер выметет дотла и все его херовы мысли из башки? Потому что он охренительно устал от всего этого…
После ухода Бэт из комнаты он с трудом, но все же умудряется вернуться в чтение, в который раз поражаясь тому, какой тупой неудачник этот Холден. Везде все проебывает. Везде и все. Какой-то малолетний мудак, выдумывающий себе проблемы на задницу просто оттого, что ему тоскливо жить. Попал бы он сюда, мигом просек бы долбанную прелесть всего того, что осталось в его прекрасной жизни в Нью-Йорке! А потом вспоминает слова Бэт о пропасти и начинает просто пролистывать страницы, чтобы понять, в чем же именно она нашла его сходство с Холденом. Пока он видит только одну схожую черту – охренительное умение все проебывать…
И находит. Короткий отрывок. В разговоре с девчонкой, которая
А когда темнеет, встает с постели и идет к дому Ри. Чтобы поговорить с ней на крыльце, как когда-то.
О книге. О мудаке Холдене и его сестре. О пропасти. О фразе про любовь к ушедшим людям. О карусели и дожде.
Ему просто хочется поговорить с ней…
Но Бэт нет. Чертов мудак Рейвен вернулся с вылазки этим утром. А вечером зашел за Бэт, как сказала ему Мэгги, отводя глаза в сторону. И теперь Бэт нет.
Бэт для него теперь нет…
Он не знает, о чем завести разговор с парой Ри и Тарой. Словно он пришел сюда, как обычно, поболтать именно с ними. А еще ему до смерти не нравится Морган, который сидит и наблюдает за ним.
Долбанный ниггер заполучил себе не только Бэт, но и Рика, ведь теперь эти двое вдруг стали будто долбанная парочка попугайчиков в клетке. Постоянно что-то обсуждают, спорят, планируют. Именно Морган предложил расширить территорию, мать его.
Тара приходит вдруг Дэрилу на помощь и начинает болтовню о послезавтрашнем долбанном барбекю. Гленн тоже оживляется и предлагает ехать с ним на охоту следующим днем.
– Ты же не дотащишь оленя один, - говорит он, когда Дэрил отказывается.
Ему охренительно нужно завтра побыть одному. Весь долбанный день. Без мыслей. Без людей. Только он наедине с собой.
– Не гони коней. Могу завтра вообще ни хера не найти, - злится он, потому что ненавидит, когда ему говорят под руку. А потом замечает пристальный взгляд Мэгги, от которого почему-то сердце падает куда-то вниз.
– Гленн, не возьмешь ли Патти?
– говорит она, когда Дэрил собирается уходить. И в голове Диксон сразу же загорается долбанная красная лампочка. – Я провожу Дэрила…
Что она видела? Что она тогда видела в кухне? Заметила ли то, что делала Бэт? Или его собственную долбанную реакцию на все это?
Он уже мысленно готов дать отпор и даже придумал уже ответ, что ей все как всегда показалось, как Мэгги вдруг задает совсем неожиданный вопрос:
– Ты послезавтра придешь один? Ты прости, но мне просто необходимо прояснить этот вопрос.
– Тебе не кажется, что это не твое дело?
– Мы уже обсуждали это, Дэрил. И думаю, я ясно дала понять, что все, что касается Бэт – мое дело. Если у тебя все серьезно, то, разумеется, я не буду против прихода доктора Робардс. Но если это просто… просто физиология… м-м-м… просто потребность, то я бы очень просила тебя прийти одного.
– Я сам решу, ладно? – злится он. Его раздражают все эти разговоры и долбанные драмы. Его раздражает все сейчас. Даже семья.