Найди меня
Шрифт:
Белый служебный фургон с логотипом местного ТВ вкатился на стоянку.
Дэниел напрягся, а Рени преодолела порыв пригнуться и удрать. После ареста отца репортеры осаждали их дом. Они с матерью стали пленницами, неспособными выйти даже в магазин. В какой-то из этих казавшихся одинаковыми дней Морис придумал план увезти их обеих в свой домик в Идиллуайлде. Под покровом ночи они прокрались из своего дома в его. Как только взошло солнце — Морис за рулем своего кадиллака, Рени и ее мама сзади на полу, прикрытые одеялами, — они вырвались
Но им следовало знать, что спасения не было. Разве что сделать пластическую операцию. В конце концов кто-то узнал Рени или ее мать. Репортеры съехались снова, теперь уже в маленький горный городок, где они скрывались. Тогда они избрали новую стратегию — не встречаться взглядами, какими бы оскорбительными ни были вопросы. На то, чтобы все утихло, ушел почти год, а когда у Рени начался пубертатный период, ее перестали узнавать. И все же она продолжала жить в уверенности, что сделала что-то очень скверное, просто потому, что не сделала достаточно. Если бы она рассказала кому-то другому, не маме и не Морису, убийства могли прекратиться. А может, и нет. В такое мало бы кто поверил.
— Должно быть, они что-то разнюхали. — Дэниел зашагал в сторону. Хотя ее пикап стоял в другой стороне, она зашагала рядом с ним, надеясь, что он расскажет что-то еще о том, что происходило в морге.
Дверцы фургона открылись, телевизионщики высыпали наружу и принялись устанавливать камеру перед дверями офиса коронера. Один из них окликнул Дэниела по имени и побежал к ним. На шее у него болтался шнур с карточкой и фото. «Джош Перкинс».
Дэниел поглядел на фургон.
— Что ты услышал?
— Не слишком много. — Джош оглянулся на Рени и решил, что она не представляет интереса.
Смешно.
— Ходят слухи, что это связано с Убийцей Внутренней Империи. Можешь это подтвердить или опровергнуть?
— Не могу ничего сказать. Через два часа будет пресс-конференция.
— Значит, все-таки Убийца Внутренней Империи. Он что, наконец рассказал, где искать исчезнувших женщин?
— Сам знаешь, я не имею права. Не стоит пользоваться дружбой наших жен, чтобы обойти это.
«Жен?»
— Я так надеялся хоть раз в жизни первым выдать сенсацию, — сказал Джош. — Конкуренция жесткая.
— Хотел бы тебе помочь, но не могу. Не в этот раз.
Джош принял отказ.
— Не переживай. Увидимся через два часа. — Он повернулся и поспешил назад, отрицательно покачав головой в ответ на вопросительные взгляды других.
— Жена? — спросила Рени, когда журналист отошел подальше.
— Бывшая на самом деле.
«Разведен». Это ее не удивило. Браки в этой профессии всегда под ударом.
— Возвращайтесь домой, — сказал он. — Отоспитесь. Думаю, вы спали немногим больше, чем я этой ночью, а я не спал совсем.
— Не спала. — Она
Все же мысль присоединиться к Дэниелу в его изысканиях по-прежнему казалась рискованной. Вчера она еще держалась, но сегодня спасительный туман, накрывающий тех, кто сталкивается со смертью, уже рассеивался. Нужно вернуться домой в пустыню и затаиться. Может быть, даже принять что-нибудь, чтобы отключиться.
— Увидимся завтра? — спросил он.
— Я не уверена.
— Не знаю, имеет это значение или нет, но мы будем работать вдвоем, пока что-нибудь не найдем. Мне разрешили привлечь вас, но поисковую группу мне не дали. Нет средств. Я приеду к вам завтра утром, в шесть. Если решите, что не хотите участвовать, оставьте записку на двери, и я поеду в пустыню один.
— Не ездите в одиночку.
Представить его одного в пустыне было бы смешно, если бы не было так страшно. Она бы не удивилась, если бы он взял одну бутылку воды и ничего больше. Сама она, напротив, потратила бы часы на подготовку. Надо купить расфасованных продуктов, налить воду в галлонные бутыли, взять батарейки, фонари, крем для защиты от солнца. Сознавая, что мысленный список припасов подтверждает ее согласие присоединиться к нему, она повернулась и пошла к своему грузовичку, мимо команды репортеров. На нее снова никто не обратил внимания. Скорее всего, это изменится после трансляции пресс-конференции.
ГЛАВА 15
Лежа на диване с ноутбуком на животе, Габби Саттон листала Фейсбук. Занятие это служило ей самолечением. Муж сидел рядом в своем мягком кресле с пультом в руке, задрав ноги, и пытался найти что-нибудь, что они могли бы смотреть вместе. Таков был их ежевечерний ритуал.
Она посмеялась про себя над смешным видео с милой собачкой, отослала его своим френдам, лайкнула пост своего сына, прокрутила ленту и остановилась на живой трансляции местной станции.
Габби и сама не знала, как относиться к новостям в Фейсбуке. Фейсбук стал для нее способом отгородиться от скверны всего мира. Ей не хотелось, чтобы новости разрушали этот уютный мир. Ей хотелось щенков, котят и птичек. Может, иногда ламу. Что-нибудь забавное и отвлекающее. Но ее пальцы почему-то замерли.
Через несколько секунд просмотра новостей она, даже не успев оформить какую-то мысль, тихо пискнула и крепко прижала ладонь ко рту, чтобы заглушить звук.
— Можно попробовать посмотреть тот сериал, ну, тот, что смотрели вчера вечером, — сказал муж. — Эту, фантастику. Немного тягомотно, но, может, дальше будет повеселее.