Найди меня
Шрифт:
Дэниел выждал немного, а потом сказал:
— Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, но я могу позвонить позже, если вам нужно время.
— Нет. Поговорим. Потому что я хочу знать, кто сделал это с моей девочкой.
Дэниел расспросил о друзьях Кармел, родственниках, о возможных недоброжелателях, о тех, кого она могла бояться, но отец не сообщил ничего примечательного. Было уже ясно, что Кармел не особенно делилась подробностями своей жизни с родителями. Зато он подтвердил ее место работы и адрес.
— Она вам что-нибудь говорила
— Убийца Внутренней Империи? Нет, с чего бы?
— Она ездила к нему в тюрьму.
— Она была журналисткой и занималась криминальными историями. Подкасты, ТВ, всякое такое. Думаю, что она надеялась когда-нибудь написать книгу, и ей хотелось раскрыть какое-нибудь дело. У моей дочери были свои проблемы, но она была хорошей девочкой. И за что бы она ни бралась, у нее всегда получалось.
Дэниел поблагодарил его.
— Еще раз: примите мои соболезнования.
— Найдите того, кто это сделал.
Кармел работала на маленькую газету под названием «Вестник Внутренней Империи», базирующуюся в городке Ранчо-Кукамонга, в тридцати минутах от убойного отдела и еще в пределах округа Сан-Бернардино. Выйдя из управления, Дэниел с Рени забрались в его внедорожник и направились по 210-й на запад к трассе 66.
Ранчо-Кукамонга — один из тех маленьких городков, что периодически попадают в списки лучших мест для проживания. Если не считать землетрясений, климат здесь приятный, а вокруг живописные предгорья Сан-Габриэл.
В двухэтажном кирпичном здании редакции, пройдя охрану и металлодетектор, Дэниел предъявил свой значок и попросил о встрече с начальником Кармел. Девушка за стойкой побледнела. Видимо, до них уже дошли вести об убийстве. У новостных агентств свои каналы, и иногда они узнают о событиях раньше полиции.
Их проводили по коридору в кабинет, где они уселись в массивные кресла черной кожи.
— Мне так жаль Кармел, — сказала главный редактор из-за своего стола. — Вы ведь здесь поэтому?
— Что вы можете сказать о ней? — спросил Дэниел.
— Она была хорошим репортером, но ей тут не очень нравилось. Уволилась примерно шесть недель назад.
Дэниел и Рени удивленно переглянулись.
— А нельзя ли поподробнее? — попросил Дэниел.
Рассказ женщины о Кармел подтверждал то, что говорил отец.
— Она приехала сюда из Лос-Анджелеса. Мы для нее были, несомненно, ступенькой вниз. Она хотела сделать карьеру. Чего она по-настоящему хотела, так это стать журналистом-расследователем. Мы это обсуждали, но дело в том, что мы такими вещами даже не занимаемся. Мы маленькая газета с маленьким бюджетом. Мы установили систему безопасности после инцидента со стрельбой год назад, и на это ушли остатки средств. Она все это знала, так что не понимаю, откуда такая настойчивость. Как я сказала, она была превосходным репортером, и мне понятна ее тоска оттого, что ее посылают освещать всякие местные кампании и сборы средств для школ. Очень жаль, что она погибла.
— Может быть, она интересовалась какой-то особой
— Я не могу даже вспомнить, что она мне предлагала, — ответила редактор. — В тот день я торопилась, готовилась к телеконференции. Наверное, я прервала ее, и она не успела много рассказать. — Она записала для них телефонные номера коллег, и вскоре они уже снова сидели во внедорожнике Дэниела. Включив кондиционер, он позвонил, чтобы управляющий дома, где жила Кармел, встретил их.
— Будем через полчаса, — сказал ему Дэниел.
Подъезжая, Рени отметила, что это типичное калифорнийское здание: два ряда одноэтажных квартир, дверь в дверь, тротуар посередине и невысокий оштукатуренный забор вокруг территории. В другом штате такое жилье стоило бы недорого, но здесь, даже в сорока милях от Лос-Анджелеса, большинство одиноких вряд ли могло позволить себе и это. Похоже, что всем приходилось подрабатывать где-то еще, просто чтобы выжить. Видимо, Кармел пыталась подзаработать на истории Убийцы Внутренней Империи.
Управляющий встретил их в конторе, находившейся в углу комплекса, напоминавшей холл старого мотеля, и Рени подумала, что здесь раньше действительно мог быть мотель. На стене висела старая доска с ключами, придавая помещению старомодный вид.
Управляющий, маленький жилистый человечек с черными усами, излучал такую бурную энергию, что возникали подозрения о применении препаратов.
— Почему вы не сообщили о ее исчезновении? — спросил Дэниел.
— Да вы шутите! Если я буду сообщать о каждом, кто сбежал не заплатив, это будет почти половина здешнего народа. Она задолжала за два месяца, я уже напечатал предупреждение о выселении, и тут она исчезла с концами. — Он пожал плечами. — Обычное дело.
— Вы не знаете, у нее были с кем-нибудь проблемы? — спросила Рени. Естественным образом она вернулась в роль следователя. — Драки? Может, кто-нибудь подозрительный болтался вокруг?
— Я не слежу за жильцами. Не лезу в чужие дела. Но, скажу вам, от нее проблем никогда не было. Никто к ней не вызывал копов. Ничего такого. Жалко, что ее убили. — Он покачал головой. — Я тут двадцать лет. Люди умирают. Одного даже тут убили, но ничего похожего. И, как я сказал, она казалась милой девушкой. Просто жизнь тяжелая, как у большинства из нас.
— Можно взглянуть на ее квартиру? — спросил Дэниел.
— Ее уже кто-то снял. Новой жилицы сейчас нет дома, а без ее разрешения я не могу открывать. Да и все равно, смотреть там нечего. Все вещи Кармел убраны, квартира планировалась под покраску и перестилку ковролина, что я и сделал до въезда новой съемщицы. Не знаю, что там можно найти.
— А куда делись ее вещи? — спросил Дэниел.
— Как обычно — в хранилище, несколько кварталов отсюда. Я храню их там год, а если владелец не появляется, продаю. За все время только один человек вернулся, а продажа хлама, который я выволакиваю, никогда не покрывает того, что мне должны.