Найти в Нью-Йорке
Шрифт:
Он набрал номер «У Сэмми». Трубку снял дежурный.
— Привет, — сказал Рэй. — Я недавно поселился в вашем районе. Вижу, вы процветаете.
— Работы хватает, — был ответ. — Чем могу помочь?
— Вообще-то я хотел спросить: не подскажете, в какую ассенизационную компанию лучше обратиться?
— Вы шутите? Сейчас восемь вечера!
— Нет, никаких шуток. Я видел, как примерно неделю назад к вам подъезжала машина с названием фирмы, но я его не запомнил и подумал, что если вы пользуетесь их
— Обычно мы обращаемся в «Викториос», — сообщил голос. — Иногда в «Таун септик». Не помню, кто приезжал на той неделе. Большая машина, вот и все, что я могу вам сказать.
— Спасибо, — поблагодарил Рэй.
Затем он позвонил Фариду Гельфману.
— Йо, — раздался голос.
На заднем плане играл рэп.
— Мне бы Фарида Гельфмана.
— Он в больнице.
— Что? — переспросил Рэй.
— Ага, один перец вломил ему по башке, конкретно его отметелил.
— За что?
— Ты ж знаешь Фарида, приятель. Вечно пялится на баб. Похоже, сунул визитку с номером мобилы какой-то девке, а ее парень на него и взъелся.
— А где она живет?
— Вместе со своим дружком. Квинс, Бруклин или еще какая дыра.
— Спасибо.
Рэй повесил трубку, потом набрал номер Петрочелли. Подошла девочка.
— Можно мне поговорить с мамой или папой?
— Сейчас дам.
— Да? — Судя по голосу, говорила вечно занятая женщина за сорок.
— Миссис Петрочелли, я из «Таун септик».
— Да? Так поздно?
— Я хотел узнать, может быть, вы подумаете о том, чтобы воспользоваться нашими услугами?
— Мы всегда обращаемся к «Вику». Энни, пойди умойся.
— Понимаю, но я решил, что, может быть, вы подумаете…
— «Вик» вывозит в тот же день, как закажешь. У нас маленький бак, а когда моется столько детей, он быстро наполняется.
— Ясно.
— Мы уже много лет к ним обращаемся. И потом, Ричи играет в софтбол в одной команде с моим мужем. Энни, ты грязнуля.
— Ричи?
— Водитель «Вика».
Он отхлебнул кофе.
— Понимаю.
— В общем, я уверена, что у вас разумные цены и все такое, но нас это не интересует. — Она разъединилась.
Повозись в дерьме — и кое-что разузнаешь, мысленно заключил он. Он снова порылся в отцовских телефонных книжках. В Квинсе имелось восемь «Виков», но никто из них не занимался ассенизацией. В Бруклине насчитывалось двенадцать фирм на «Вик», в том числе парикмахерские, гастрономы и пиццерии, и среди прочих — «Викториос холинг энд септик», адрес — Марин-парк, не слишком близко к точкам сбора фекалий в Квинсе.
Он снова набрал тот же номер.
— Алло? — послышался голос раздраженной мамаши. — В чем дело?
— Привет, я из «Таун септик», я вам уже звонил.
— Я думала, мы обо всем уже поговорили.
— Просто хотел уточнить. Вы пользуетесь
— Что-то в этом роде. В наших местах полно их машин. Понятия не имею, из Бруклина они или еще откуда. Пожалуйста, не звоните больше, мне надо укладывать детей.
Он повесил трубку.
— Хочу услышать отчет, — донесся голос из гостиной.
Рэй прошел туда, отец лежал, глядя в потолок.
— Я был там, кое-что нашел. Похоже, это бруклинская компания ассенизации — «Вик», «Викториос сьюридж».
— Местная?
Рэй рассказал ему про карту и звонки:
— Может, стоит сообщить Питу Блейку?
Отец недовольно отмахнулся:
— Рано или поздно он сам разнюхает. К тому же пока ты мало что узнал.
— Я узнал, что дерьмо, скорее всего, из сливных резервуаров, которые обслуживает «Викториос сьюридж».
— Сходи туда завтра, порасспрашивай, разыщи этого парня — Ричи.
— Просто пойти туда?
— Да, просто пойти, Рэй. Найди его, проследи за ним. Я бы сделал именно так.
Рэй изучающе посмотрел на отца. Это лицо моя мать целовала в девятнадцать лет, лицо человека, который патрулировал улицы, в семьдесят втором голосовал за Никсона вместе с большинством американцев, а потом радовался, когда тот подал в отставку; он допросил сотни подозреваемых, наслушался, как они врали и изворачивались; был скверным танцором и умеренным выпивохой, часто ходил на могилу жены, взяв с собой складной стул и приемник, подолгу сидел на кладбище, слушая игру «Янки» и положив руку на могильную плиту.
— Папа, тебе надо побриться.
Отец хмыкнул:
— Пьешь кофе?
— Да.
— Принеси-ка мне. Не пил кофе с тех пор, как…
— А это ничего?
— Чего ты боишься? Что я от него помру?
Он протянул отцу чашку. Тот стал медленно пить.
— М-м.
— Чем лучше — электробритвой или лезвием?
— Лезвием. А кто брадобрей?
— Я.
Рэй принес миску с теплой водой, полотенце, крем для бритья и безопасную бритву. Смочив половину полотенца, он протер отцу лицо, чтобы смягчить кожу. Отец закрыл глаза и откинулся на подушку.
— Приятно, — пробормотал он.
Рэй намылил ему шею и щеки. Он уже долгие годы, наверное с детства, не ощупывал так подробно отцовское лицо.
— Знаешь, я расследовал много дел о пропавших, — проговорил отец таким тоном, словно с утра не переставал думать о Цзин Ли. — Сорок или пятьдесят. И я знаю: тот, кто исчез, потому что прячется, не станет прятаться вечно. Он где-то показывается, суетится. Ему становится…
— Не двигайся. — Рэй начал брить у него под подбородком.
— …одиноко. Я в таких случаях наносил на карту его знакомых: родных, близких друзей, бывших подружек.