Назад дороги нет. Часть 2

Алан Брант

Но оставался ещё Донован – он был живее всех живых и в своём уме. Последний из трёх командиров. Его подкосила потеря друзей, но не настолько, чтоб он не грезил отмщением. Он, Донован, в одиночку, сделает так, чтобы эти недоноски пожалели, что появились на свет. «Какой же песней для души будут их муки. Я ещё потанцую на их могиле» – улыбнулся такой мысли Донован, который по распоряжению Киллигана, уже несколько дней сидел в застенке на чердаке, где его заставляли приклонять колени перед Господом, читать молитвы, заучивать псалмы из Святого Писания и каяться в своих грехах.

Глава 4

Когда

дети и Уэнди выбежали из кабинета мистера Киллигана, то услышали, как на Тома обрушивается град ударов, и все поневоле поёжились, все кроме Тео. Сдавленные крики, доносившиеся из комнаты, ласкали слух мальчика: «так этому ублюдку и надо. Они получили, то, что заслуживают, и я очень надеюсь, что они сдохнут там» – ликующе думал про себя Тео. Может быть он даже и постоял бы какое-то время под дверью наслаждаясь криками Тома, как музыкальной пластинкой, но Уэнди всех повела в медицинский кабинет. Да уж. Эти дети были там частыми гостями!

Донован лежал в отключке с перебинтованной ногой. Когда Оливер взглянул на командира, он испытал гордость за себя, за то, что благодаря ему эта сволочь не сможет ходить какое-то время. Из всех троих Оливер больше всего ненавидел именно Донована, и эта ненависть была взаимной. С самых первых дней командир с шестёрками гоняли его по всему приюту, это была самая настоящая травля, охотились они на него каждый божий день и им это не надоедало. Иногда Оливеру удавалось спрятаться, но чаще его ловили, обзывали грёбаный педиком, и подвергали всевозможным издевательствам – от простых побоев и кидания камнями до привязывания мальчика к дереву, которое сопровождалось унизительным спусканием штанов, и избиением палками. Затем появился Ник и вместе они кое-как уже могли противостоять этим уродам. Ну, как противостоять? Они разделили между собой все невзгоды поровну. «Теперь он поплатился за это, – подумал Оливер, – а потом его упрячут в подземку к Шкафу и Тому, пусть там вместе кукуют». Когда Уэнди под многочисленные причитания обработала их ссадины, и четверо друзей вышли из кабинета, они принялись бурно обсуждать произошедшее. Дети не стали делать этого при Уэнди. Хоть она и была их другом, она была взрослой, и явно бы не разделила все восторги ребят.

– Генри, это я виновата в том, что произошло, – Габби избегала смотреть на брата, она думала, что Тео будет ругать её, а она просто не выносила, когда на неё кричат. – Мэйв позвала меня гулять… Я просто хотела с кем-нибудь подружиться…

Тео видел – ещё чуть-чуть, сестра не выдержит и её нервы сдадут.

– Ты ни в чём не виновата Нэнси, – брат погладил девочку по щеке, – я должен был лучше следить за тобой, я обещал, что они не тронут тебя. Сейчас всё уже позади.

Эту семейную идиллию решил нарушить Ник, потому что он уже не мог держать в себе все свои эмоции, ему нужно было выговориться, иначе он бы просто непросто взорвался бы.

– Вы видели, как он набросился на Стэнфорда?

– Мы даже со Шкафом перестали драться, – вторил ему Оливер, у которого до сих пор бурлила кровь, стоило только вспомнить тот миг, когда он чуть не проткнул щёку Генри, а после вонзил остриё в ногу Доновану.

– По-моему он в конец спятил, – Ник покрутил пальцем у виска и присвистнул. – Думаю, Киллиган его отделал, что надо!

– Да уж, ну хоть что-то хорошее он сделал, –

только при одном воспоминании о тех звуках за дверью, Тео широко улыбнулся.

– Ставлю на то, что они загнуться в карцере, – Оливер щёлкнул пальцами, и ему подумалось, что это действительно было бы просто отлично. Какая-то его часть твердила, что желать кому-то смерти – ужасно, ужасно носить в себе такую ненависть, но эту ненависть разделяли все его друзья.

– Поддерживаю! – в сердцах выпалила Габби, и мальчишки рассмеялись.

– И по-моему – они это заслужили, – Тео с секунду помолчал, собираясь с мыслями. – Оливер, Ник простите, что мне пришлось драться с вами.

Друзья переглянулись. Тогда они все втроём словно бы слетели с катушек, и молотили друг друга так, будто они кровные враги. Никто не хотел этого вспоминать – Тео было стыдно, что он со всей свойственной ему яростью избивал друзей, у Оливера перед глазами стояла картина, как он с другом катались по земле, выкрикивая всевозможные ругательства, словно пара сцепившихся друг с другом бродячих собак, а Ник меньше всего хотел вспоминать, как его чуть ли не задушил Генри.

– Всё путём… – спокойным ровным голосом произнёс Оливер, и состроив хитрую гримасу добавил: – А всё-таки мы с Ником тебя хорошо отделали. Да, Ник?

– Да, это точно! – хрустнул пальцами мальчик.

«Вот говнюки!» – подумал про себя Тео, и не удержавшись показал друзьям средние пальцы, и они, сделав вид, что крайне возмущены, ответили ему тем же.

– Кстати, я так и не понял, как ты вырвалась от Тома, – Тео вопросительно посмотрел на сестру, для него это было подобно чуду, и никак не укладывалось в голове.

– Какой-то мальчик кинул в него три ледяных снежка, и все три попали в лицо, Том выпустил меня, и я сразу рванула к вам, – сказала Нэнси, с явным наслаждением вспоминая этот переломный момент. – Он такой высокий, в серой куртке, и ещё у него, короткие тёмные волосы.

– Сможешь его узнать?

– Да, смогу, – закивала головой Нэнси.

– Кажется, я знаю, кто это, – ребята устремили взгляд на Оливера, который выдержал небольшую паузу, и только тогда заговорил: – Думаю, это Макс.

– Тот самый, что был с вами в котельной?

Оливер утвердительно кивнул.

– Когда увидим его – спросим он это был или нет.

Ребята с удовольствием поговорили бы ещё, но к ним подошла миссис Дженкинсон и увела Габби на кухню – она должна была вместе с другими девочками на ужин чистить ведра с овощами. До приюта Габби никогда не чистила овощи в таком количестве, она часто резалась, работала медленно, отчего поварихи неизменно ворчали на неё, и у неё ужасно болели пальцы, – в общем чистку она ненавидела всей душой. А Оливера, Ника и Тео погнали расчищать территорию вокруг приюта от снега.

Когда Габби пришла на кухню, там уже сидело несколько воспитанниц, включая Мэйв, и пока они не увидели девочку, оживленно обсуждали недавние события. Перед Габби поставили тазик с картошкой, дали неудобный длинный тупой нож и велели поторопиться. Она сидела как раз напротив Мейв, и видела, что та несколько раз хотела заговорить с ней, но не решалась, Габби же делала вид, что погружена в работу. Прошло больше получаса, и Мэйв, собравшись с духом, решила заговорить.

– Нэнси, Нэнси… – шепотом начала девочка, и Габби вскинула голову, в упор смотря на Мэйв. – Прости, я правда не знала, что они задумали.