Назад, в пионерское лето
Шрифт:
Проводив его задумчивым взглядом, Инга снова опустила глаза — и тут заметила на полу под столом одинокий исписанный листок — второпях, должно быть, парнем пропущенный.
— Эй! — обернулась она вслед Андрею, но тот уже успел сбежать вниз по лестнице и не услышал.
Поняв, что не докричится, девочка подошла к столу и нагнулась за чужой потерей.
— Я только проверить, что это его… — пробормотала она сама себе в свое оправдание, заглядывая в текст.
Там значилось:
Хроника
1985 год
14 июня — палестинские террористы из группировки Хезболла захватили американский самолет рейса Афины — Рим с 153 пассажирами на борту. Убит 1 человек. 17 июня все остальные заложники высажены в Бейруте, Ливан.
15 июня — в Эрмитаже, Ленинград, психически больной злоумышленник пытался уничтожить картину Рембрандта «Даная».
23 июня — к югу от Ирландии в Атлантический океан упал пассажирский самолет Боинг-747 авиакомпании «Эйр Индиа». Погибло 329 человек…
— Мальчишки! — с немалым разочарованием произнесла Трефилова. — Все бы им разные глупости сочинять!
Инга хотела было бросить бумагу обратно на пол, но, передумав, аккуратно ту сложила и спрятала в карман — решив при случае все же отдать фантазеру Резанцеву: как ни крути, она его должница — ну, за Игонина.
Да что там при случае — вот прямо сейчас, перед построением, и отдаст…
Однако на выходе Ингу догнала все та же Аля, отвлекла каким-то глупым вопросом, и вернуть листок автору Трефилова благополучно забыла. Вспомнила уже в столовой — но там как-то не сложилось, а потом всякая мысль о дурацкой бумажонке и вовсе вылетела у девочки из головы.
17. Вечер трудного дня
Юг Московской области, 2 июня 1985 года
It’s been a hard day’s night,
And I’ve been working like a dog.
It’s been a hard day’s night,
I should be sleeping like a log…[1]
«Вечер трудного дня» — очень в тему, кстати! Впрочем, программа наших мероприятий на сегодня еще была не исчерпана…
— Абашидзе, что за дискотеку ты здесь устроила? — сурово прикрикнул на сидевшую в холле в обнимку с хрипящим и бессовестно тянущим пленку магнитофоном девочку вожатый Вадим. — Выходим, строимся, идем смотреть кино!
— Да ну его, это кино! — скривилась Майя, тем не менее щелкнув кнопкой своей «Электроники-302». Музыка стихла. — Как всегда какую-нибудь фигню покажут!
— Сегодня очень интересный фильм! — подключилась к их разговору Марина. — ГДР-овский, называется «Белые волки»!
Ого,
— Про природу что-нибудь? — и не думала убирать с лица кислую мину смуглянка.
— Почти. Про индейцев!
— А, ну, это для мальчишек… — без энтузиазма протянула Абашидзе.
— Отставить разговорчики! — строго бросил ей Вадим. — Живо отнеси магнитофон и выходи! Или хочешь, чтобы я его у тебя отобрал?
— Да иду я, иду! — словно ребенка прижав потертую черную «Электронику» к груди, Майя торопливо проскользнула мимо вожатых в коридор.
— А вообще, не стоит держать такие вещи в палате! — заметила ей уже вслед Марина. — Мало ли что!
Что ей ответила чернобровка — и ответила ли хоть что-то — я уже не услышал, так как едва умолкли Битлз, двинулся вниз по лестнице.
* * *
Ничто, как говорится, не предвещало.
Отряд мирно шагал в клуб на просмотр кинофильма, когда в кустах справа от тропы внезапно раздался отчетливый шорох.
— Заяц! — крикнул кто-то.
— Где?! Не вижу?!
— Да вон там! Слышишь, шуршит?!
— Чур он мой!
— Нет, я первый заметил!
Мгновение, и добрая половина пионеров «Данко» ломанулась в темноту.
— Это что еще такое?! — недоуменно воскликнул Вадим. — Вы куда все?!
В отличие от своего напарника прекрасно понявшая, что произошло, Марина сердито обернулась ко мне. Я лишь виновато развел руками: что уж, мол, теперь…
Сам я, как и обещал утром вожатой, никуда сломя голову не побежал, остался на тропе — в толпе мне делать всяко было нечего, да наверняка и не нашлось бы там никакого зайца, тем более — ожидаемого мной кролика! Но Марине от этого было не сильно легче — два десятка ее подопечных как корова языком слизнула!
А тут еще до кучи из кустов раздался пронзительный визг, а следом — забористая такая брань.
— Вот черт! — подорвавшись, Вадим метнулся на звук — и едва не сбил с ног выскочившую навстречу ему из темноты Алю Авдееву.
— Спокойно, кричали не наши! — как видно, прочтя на лице вожатого переполнявшие того эмоции, поспешила успокоить его девочка. — Там оказался не заяц! — добавила она.
— А наши что? — быстро спросила Марина.
— А что там? — почти одновременно с ней задал вопрос Вадим.
— Да так, пара ребят из первого отряда… — почему-то отвела взгляд в сторону девочка.
Тем временем из кустов на тропу один за другим возвращались и другие пионеры. Одни ржали в голос, другие сдержанно хихикали, третьи потрясенно качали головами.
— Прикинь, — бросил мне Толик Степанов, вместе с остальными воротившийся с недолгой «охоты». — Вываливаемся мы из зарослей, а там твой знакомец Игонин из первого отряда какую-то бабу лапает!
— Юльку Семшову из его отряда! — уточнил Санек Завьялов. — Это она выпью заголосила, как нас увидела!