Назад в СССР: Демон бокса 3
Шрифт:
— Валерий Евгеньевич! Вы таки выиграли суд, но я вас не поздравляю. Разрушение брака — всегда трагедия, поэтому соболезную.
Голос в телефонной трубке звучал без малейшего оттенка иронии.
— Да, Семён Маркович. Вы замечательно потрудились. Кроме обещанной суммы гонорара…
Знал бы Рапопорт, как калифорнийский проходимец подозревал меня в антисемитизме… В каждой нации находятся субъекты, дающие ненавидеть всю нацию. Но презирать всех на Земле — перебор.
— Ой, таки не нужно по телефону. Товарищу майору это неинтересно.
— Хорошо. С вами свяжутся в СССР. У меня последняя просьба. Срочно нужна справка из
— Ой вей… Сестра бывшей?! Молодой человек, со справкой помогу, но не более. Станете разводиться, у меня есть замечательные друзья в Соединённых Штатах. Обращайтесь!
И этот туда же… Хорошо, что Оля давно спит на втором этаже, свернувшись калачиком, и не слышит. Я тихонько поднялся по лестнице, скинул трико и улёгся рядом, не раскручивая на секс. Она не откажет, но завтра Леон Спинкс. Пусть меня как можно больше переполняют неутолённые желания, они дают силу. Тем более рано вставать, предстоит катить в Сан-Диего, это более полутораста миль на юг штата, где состоится бой.
Если думал сразу уснуть, то нарисовалась индейская хижина, фигвам называется.
— Развели? — голос сонный, но отчётливый.
— Да. Когда решение вступит в силу, будет не адюльтер с женатиком, а вполне добропорядочное сожительство двух свободных. Спи!
— Ну уж нет… Такое событие нужно отметить.
Её настойчивая и шаловливая рука уверенно нащупала то, что надо. И как я мог устоять?
Впрочем, утром чувствовал себя прекрасно. На триста девяносто пятом шоссе пристроился за машиной Дона, так и катили парой. Машка дрыхла сзади, а мы обсуждали ставки.
— Ты — фаворит четыре к одному. Три с половиной к одному, что нокаутом. Утром звонила в Сан-Диего. В лоб мало что поднимем.
Это я понимал. Как и то, что практически сразу после боя начнёт трезвонить Коллинз. Ну, не совсем сразу. Несколько часов или даже сутки обождёт, чтоб не выдать нетерпения, торгашеская морда.
— Второй раунд — нокаут. Все наличные на него!
— Сто тысяч… Ты уверен?
— Нисколько. Но смотри сама. Если буду танцевать долго, часть энергии Ци уйдёт. Думаю, прорежется вице-губернатор со своим голубым чадом, мне понадобится полная батарейка — без остатка. Через месяц дерусь с младшим Спинксом, идеальный интервал, чтоб восстановиться.
Подруга вздохнула.
— Подозреваешь меня в меркантильности, но я бы высказалась против аферы с Коллинзом. Хреново пахнет. Мы и так неплохо поднимаемся.
— Мне нужны неучтённые миллионы. О которых будет молчать Коллинз, не в его интересах шум. Кроме него знаете только вы с Джей и сенатором.
— Много.
— Меньше не получается… Дон убил бы меня, узнав, что такая сумма просвистела около его чёрного носа, а ему не досталось и рваного бакса.
Тот по-прежнему поливал впереди, выдерживая разрешённые семьдесят миль в час. Я «волгу» в СССР разгонял куда быстрее! Правда, ценой здоровья двигателя и шума в кабине.
Справа от хайвея волновался океан, на горизонте виднелись судёнышки разного калибра и пара довольно серьёзных кораблей.
— Знаешь, чьи денежки мы умыкнём, если я уроню беззубого ровно во втором раунде?
— Трави.
— Был такой советский анекдот. Парень допытывается у девушки: много ли у тебя
— А если нет?
— Найдём на месте других бодигардов. Но так — хуже. Джим Кастет — свой и понятный мерзавец. Практически на каждой тренировке пытается мне врезать, независимо от того, что мы отрабатываем. Получает в пятак, падает на канаты, но довольный… Ему нравится. Похоже, не только педераст, но и мазохист.
— С кем я только ни общаюсь в США по твоей милости… Сенатор — голубой, интриган, нахал. Вице-губернатор до хрипоты торгуется за каждый цент, не желая платить за излечение сына. Массажист тебя обокрал. Боксёры все как один — конченые отморозки.
— За последнее — отдельное спасибо. Но ты права. С ними и мне приходится вести себя соответствующим образом.
Через какое-то время любители заработать на тотализаторе вычислят Ольгу, делающую ставки, и будут знать, на что рассчитывает её боксёр. Уже сейчас ориентировал её вносить деньги в последний момент, когда большинство ставок сделано, и наш шаг не особо влияет на расклад.
Перед матчем Леон Спинкс очень смешно выкрикивал традиционные угрозы в мой адрес, потому что язык проваливался в дыру между клыков, парень шепелявил и присвистывал. Нет чтобы сделать какой-то легкосъёмный мост… Хотя вроде бы заказывал, золотой, но, говорят, Спинкса отловили в подворотне, отмудохали, невзирая на боксёрское достоинство, и отобрали протез. Зато в состоянии драться без капы, особенно если губы и остальные зубы не дороги, что уж теперь.
Первый раунд мы отыграли без особой изюминки. Правда, к концу он осмелел, заметив, что я не лезу на обострение, сам пошёл вперёд и организовал мне образцовый кросс справа, отчего мир поплыл и продолжал покачиваться, пока я не плюхнулся на табурет в перерыве.
— Ты охренел? — Марв не столько обмахивал меня полотенцем, сколько лупил по лицу. — Моя бабушка лучше боксирует! Или отправил свою тёлку делать ставки против себя?!
— Можешь дальше завидовать, что тебе такие не дают.
Я поднялся на второй раунд и спокойно позволил беззубику преодолеть три четверти расстояния между углами, тот немедленно кинулся в атаку, намереваясь добить, и рухнул от первого же встречного хука. Не симулировал, я вложил в руку нормальный такой подарок от дракончика. Судья даже считать не стал, а после матча Спинкс, придя в себя, говорить не мог, хотя бы и со свистом, из-за перелома челюсти. Не боксёр, а мечта стоматолога.
Трибуны гудели. Конечно, кто-то что-то выиграл, поставив на мою победу нокаутом. Но большинство морд отливало грустью. Что я отправлю Леона отдыхать уже во втором раунде, мало кто угадал.
— Полмиллиона! — Ольга светилась как электролампочка, притащив в раздевалку большую спортивную сумку, набитую десяти-, двадцати- и пятидесятидолларовыми бумажками. Джим сиял за её спиной, поднявший непыльным образом больше двух с половиной штук, бокс ему положительно нравился.
Упрекал меня в излишней торопливости один лишь Дон: публика неохотно будет брать билеты на следующий бой, если раз — и нокаут.