Назад в СССР
Шрифт:
Он, хоть и неуклюже, но схватил комсорга за толкающую руку и провел ему прием. Отступив назад и повернув корпус, он умудрился вывернуть ее, и зажав кисть Королькова, взял на болевой.
— Пусти старый, ты мне руку сломаешь! — захрипел комсорг, опустившийся на одно колено, — пустите, сказал! Вы еще пожалеете! вы даже не представляете с кем вы связались!
Со спины раздался голос милиционера, подоспевшего на выручку.
— Что здесь происходит?
—
Михалыч кивнул в сторону гостиницы.
— Не сопротивляйтесь, гражданин, — обратился страж порядка к комсоргу моей школы.
— Я и не сопротивляюсь, пусть руку отпустит. Мне больно.
— Он с пакетом был, вон там скинул, — я показал на сверток.
— Это твой пакет? — милиционер, посмотрел на кусты и перевел взгляд на стоящего на колене.
— Не знаю я, чей это пакет. Точно не мой.
Милиционер подошел к кустарнику, достал ручку из нагрудного кармана, присел на корточки и отогнул краешек свертка.
Мне показалось, что там виднелись зеленые купюры.
— Доллары? — вырвался у меня удивленный возглас.
Мы сидели с Михалычем в коридоре отделения и ждали пока Осин закончит свои дела. Он забрал мой пиджак в прачке, как и обещал и вернул его мне.
Пиджак в химчистке прачечного комбината гостиницы Интурист почистили идеально. Я пытался найти следы мороженного и на солнце, и на свету в отделении, но к счастью он выглядел, как новенький.
Михалыч сидел немного подавленный, потому что с задержанием комсорга вышла полная лажа. Его привезли в отделение, но не прошло и пяти минут — Михаила Королькова выпустили по звонку.
На него даже не успели составить протокол об административном задержании. Кто-то влиятельный просто решил вопрос в течении минуты. Мы даже не видели, как его вывели на улицу.
Я размышлял о том, что вокруг Интуриста творились странные дела. Переплетение интересов силовиков, партийного руководства, мафии увязывалось в какой-то неразматываемый клубок.
С одной стороны, я не собирался лезть в этот кисель, с другой всё же это было наше первое дежурство и вот на тебе — первое задержание.
Еще и не простое, а явно связанное с валютными спекуляциями. В душе разгорелся какой-то охотничий азарт. Наверно такое испытывают все милиционеры, которые выходили на след преступников.
Я погасил в душе эту волну и постоянно себе напоминал, что соскочу с дежурств дружинником при первой же возможности.
А
Осин освободился почти к концу нашего дежурства.
— Ну что, товарищи дружинники. Не удалось нам с вами сегодня поймать за хвост птицу-счастья? Бывает.
Он пытался приободрить нас, и видя разочарованное лицо Михалыча, обратился к старику.
— Королёк-то ваш, Михалыч, оказался нам не по зубам. Бывает такое, что поделать.
— Да мне всё равно, — ответил старик шепелявым голосом с плохо скрываемой горечью.
Осин похлопал его по плечу и обратился ко мне:
— Ну, а ты Бодров, что думаешь?
— Что я думаю? Думаю, что спасибо и на том, что извиняться не пришлось перед этим…
— Ну, это тебе не пришлось, ему были принесены извинения за ошибки допущенные в ходе задержания от лица сотрудников, — чуть поразмыслив, но продолжил, — мне самому эта тема противна до чертиков.
Михалыч криво усмехнулся. Осин продолжил.
— Зато нашли и изъяли иностранную валюту в размере тысячи четырехсот долларов США, за что объявляю вам благодарность. Доказать мы ничего не докажем, хотя и отправили на экспертизу. Придет оттуда с нужными для них результатами. Но зато вы проделали кармане преступника большую брешь.
— Думаешь он один? — спросил я сержанта, — одному такие дела сложно проворачивать. Ему же еще валюту продать нужно.
— Что тут думать? Наше дело маленькое. Дело заберут следаки.
— Да морякам слил бы, он, эти зелененькие. И всё, —продолжал рассуждать Михалыч.
— Вот прям, вылитые Шерлок Холмс и Доктор Ватсон, честное слово, — подколол нас сержант и посмотрел н меня с хитрецой, — а твои предположения? Куда бы он валюту сдал.
Я пожал плечами, показывая, что мне все равно.
— Ладно детективы, я только одно скажу: это ваш Корольков, если и замешан, то он «бегунок». «Шестерка». Он больше туда не сунется. Крупная рыба выше больше ему доверять не станет. Засветили вы его. Будем считать, что это профилактика преступлений.
— Этот «бегунок» меня из комсомола исключал. Обидно, что он должен служить примером для других. А он валютой спекулирует. Но мне по-барабану. Поймали-отпустили-снова поймали. Я не судья.
— Понимаю, — уважительно сказал Осин, — просто знай — сколько веревочке не виться, а конец всегда найдется. Рано или поздно попадется твой Корольков. У нас таких дел вагон и маленькая тележка. Конец у всех один.
— Ну да или попадется, или станет первым секретарем ЦК ВЛКСМ. — парировал я.