Наживка для неуловимого Командора
Шрифт:
— А ты доверяешь? — ответил он вопросом на вопрос. — Разве ты искренна до конца? Разве я всё о тебе знаю?
— Если нужно, я всё расскажу, ответила уверенно.
Эмиль посмотрел на меня лукаво.
— Тогда я тоже прикроюсь такой же позицией: если будет нужно, я всё расскажу…
Мне нечего было ответить.
Он действительно был весьма умён…
_____________________
Немного разъяснений по поводу упорного нежелания Марины признавать в Эмиле зоннёна. Всякий человек, формируя о ком-то или о чем-то мнение, опирается на свой прошлый субъективный опыт. Марина воспринимает
Глава 22. Признание…
Первая же таверна, в которой мы остановились, показалась мне диким местом. Стены красовались уродливой кирпичной кладкой, столы были грязными, с выщербленными краями, словно кто-то их грыз. Деревянный пол нещадно скрипел. Вокруг летала и жужжала пара десятков мух. Я поморщилась, почувствовав горький запах старого масла. Покосилась на Эмиля, но тот казался невозмутимым.
Однако буквально через несколько секунд он, не глядя на меня, произнес:
— Это лучшая гостиница в ближайших полдня пути. Думаю, нам надо просто терпеть.
У меня вытянулось лицо. Он мысли мои читает? Ах, гаденыш! Телепат? Надо срочно поставить блок. Пока мы шли к свободному столу, я начала создание эмпатического блока. Это была непростая задача. Я давно ничем таким не занималась и даже взмокла от напряжения. Наконец, блок был создан, и я закрепила его в памяти намертво.
Когда вся наша компания расселась вокруг большого круглого стола, кто-то из парней взмахом руки подозвал хозяина заведения. Эмиль со странной улыбкой покосился на меня.
— Что? — не удержалась я.
— Ничего, — ответил он, отворачиваясь, но при этом продолжая насмешливо улыбаться.
Мне это не понравилось. Он же открыто насмехался надо мной! Вот только из-за чего, непонятно…
— Что происходит? — осторожно надавила носком сапога ему на ногу, привлекая внимание.
Эмиль тут же снова повернулся ко мне. Улыбки на лице больше не было, но глаза точно смеялись. Поразительно, но у него совершенно не было морщинок вокруг глаз. У всех есть, а у него нет. Глаза синие-синие, как море или небо в солнечный летний день.
— Что тебя так позабавило? — пробормотала грозно. — Отвечай, студент, немедленно!
Студентом я его уже давно не считала, но решил так назвать, чтобы подразнить. Эмиль не повёлся.
— Не скажу.
Я поняла, что он намеренно издевается надо мной. Нашёл время и обстоятельства! Мы тут фактически во вражеском королевстве, а он вздумал шутки шутить!
— Ладно, расскажешь позже, вечером, — бросила угрюмо. Вот непробиваемый!
— Уже вечер, — возразил Эмиль.
Мне пришлось сжать зубы от вспыхнувшего раздражения. Подошла симпатичная подавальщица — рыжая, с россыпью задорных веснушек на носу и с очень откровенным декольте, на которое оглядывались все без исключения. Правда, Эмиль лишь мазнул взглядом, после чего начал равнодушно рассматривать деревянный пол. Я мысленно его похвалила: значит, сдержанный мужчина, молодец! Остальные так же откровенно пялились на молочно-белы «дыньки» в разрезе белой блузки.
Девчонка, флиртуя,
— Так вы… степняки? — бросила разочарованно.
— Да, — ответил парень по имени Рык. — Сильные воины, могучие, великие! Ты ещё услышишь наши имена…
Девчонка скривилась.
— Сомневаюсь, — пробормотала себе под нос и, развернувшись, упорхнула прочь. Рык нахмурился, но кричать ей вслед ничего не стал. Я понял, что местные степняков откровенно не любят.
Еда оказалась не очень: несолёная, вязкая, неаппетитная. Я поела только ради того, чтобы были силы. Эмиль едва притронулся. Остальные же уплетали двойные порции. Так как на улице смеркалось, кто-то из ребят пошёл договариваться о комнатах. Вернувшись, сообщил, что свободных очень мало, всего две. Одна огромная, куда поместится человек пять, и поменьше, на двух постояльцев.
— Комнату поменьше отдадим Марьяне, — произнес Эмиль.
Никто не спорил. С Эмилем в принципе спорить было бы странно. Для степняков он — Арель, их бог.
Я была рада возможности поспать в одиночку, но у меня накопилось столько вопросов, что перед сном я обязательно хотела поговорить с Эмилем с глазу на глаз.
Когда мы взобрались по крутой лестнице на второй этаж, я потянула парня за рукав и, наклонившись, шепнула в ухо:
— Не уходи сразу спать, побазарить нужно…
Он кивнул, а когда свернул вместе со мной к одной из дверей, остальные начали ухмыляться. Парень по имени Аран многозначительно цокнул языком. Эмиль грозно осадил его взглядом, и все сразу же потухли. Парни пошли дальше, а мы открыли невысокую деревянную дверь.
Комната оказалась очень маленькой. В ней нашлись две койки, старый выщербленный стол, на котором стоял кувшин со сколом, и деревянное ведро в углу, которое оказалось тем самым жутким удобством, если это можно так назвать.
Я поморщилась. Ох и дыра! Закатные лучи солнца пробивались в комнату сквозь тусклые стёкла. Боже, хоть бы тут живности никакой не водилось!
— Не волнуйся, тут всё чисто, — вдруг послышался голос сзади, и я изумлённо обернулась.
— Ты прочёл мои мысли? — грозно спросила я.
Эмиль ухмыльнулся и плотно закрыл дверь.
— Нет, я не телепат, если ты об этом.
— Но ты уже не первый раз отвечаешь мне на то, что я думаю.
Парень сцепил руки за спиной и медленно направился к окну. Длинные полы его туники размеренно покачивались в такт его неспешным шагам. Он выглянул в окно, как будто его что-то там интересовало, и стал едва ли не насвистывать мелодию под нос.
— Послушай, мне реально это надоело, Эмиль! Ты обещал рассказать хотя бы что-нибудь. Я теряюсь в догадках. Меня напрягает присутствие рядом человека, которого я не понимаю!!!
— Расслабься! — ответил парень, не поворачиваясь. Посоедние лучи поблескивали на его золотых локонах, опускающихся гораздо ниже лопаток. — Я не кусаюсь.
И тогда я разозлилась.
— Послушай, или ты прекратишь играть со мной, или я надеру тебе задницу!
Эмиль резко развернулся и посмотрел на меня таким насмешливо-изумлённым взглядом, что я заскрежетала зубами, а потом он запрокинул голову и расхохотался.
— Если ты собираешься надрать мне задницу, как тогда в шатре после поединка, то я очень даже за! — бросил он, давясь смехом.