Названная женой

Чук Ирина

— Я потерял надежду увести тебя отсюда, — улыбнулся Джаред одними кончиками губ. — Но, глядя на вас с Нисом, я склонен согласиться, что Океания стала тебе вторым домом. Я уезжаю из Океании с успокоенным сердцем, везя королю Дею добрые вести. Ты любишь и любима, и хочешь осчастливить всех. Но помни, этим могут воспользоваться.

Гвенн выдохнула, сосчитала до десяти и подумала, что общение с Джаредом, как ничто прочее, воспитывает в ней смирение.

— Это в тебе говорит твоя должность и желание всюду искать подвох, — покачала она головой. — Тюлень очень

милый. Я у него вчера выиграла!

— Нехорошо обманывать, — строго сказал советник, поправляя и так идеально сидящий кружевной воротник.

— Ну, почти, — потупилась Гвенн, вспоминая, как она смешала фигуры, увидев, что коварная пешка Маунхайра вот-вот превратится в ферзя и сорвёт всю её тщательно выверенную оборону.

— Царевна, я веду с ши-саа Маунхайром переписку уже долгие годы, если не сказать столетия. Кроме того, что он милый, он ещё хитрый, изворотливый и себе на уме.

— Я думаю, он может сказать о тебе то же самое, — хихикнула Гвенн.

— Это не оправдывает наличие тёмного мага…

— Простите, что кого не оправдывает? — Лёгок на помине, Зельдхилл появился в дверях лично.

Гвенн могла бы поклясться, что это мироздание делает ей подарок — посмотреть на обоих магов так близко.

— Необходимость иметь магическое подспорье не оправдывает обращения к услугам тёмного мага, — Джаред пожал плечами.

— Полностью согласен, — Зельдхилл повторил безразличный жест. — Тёмные маги плохо сочетаются со светлыми перспективами.

— Тогда как вы объясните собственное присутствие в ближайшем окружении царевны? — ровно произнёс Джаред.

— Не улавливаю связь фактов, — Зельдхилл так же манерно ответствовал. — Если у вас есть подозрения, спешу их развеять: я не тёмный, а серый маг.

— В таком случае у вас весьма интересный прикус.

Как Джаред углядел игольчатые клыки, Гвенн не знала, но вопрос явно не был праздным. Однако Джаред уставился на рот Зельдхилла так, что тот чуть было не воспламенился.

— Наследственность, никуда не денешься, волкам ли не знать? Полагаю, строение ваших ушей тоже не покажется обычным всякому, — Зельдхилл посверлил взглядом острые кончики, спрятанные под пышной прической.

— Как вы уже сказали, наследственность, — Джаред прохладно улыбнулся. — Раз уж вы являетесь представителем настолько древней стези, эхм… магического перепутья, мне хотелось бы воспользоваться оказией и перенять светлую часть опыта.

— С превеликим удовольствием, — Зельдхилл качнул рогатой головой. — Для представителя не менее древнего, — тоже помолчал, — ремесла, не жаль приоткрыть тайну множественных точек зрения. В этом и есть прелесть равновесия: между «да» и «нет» тоже появляется ответ.

— Полагаю, это неразумно, проводить такую жёсткую границу между направлениями в магии, — Зельдхилл очень мило улыбался. — Вряд ли и среди светлых магов найдётся кто-то, кто, например, непричастен ни к одной смерти. Отдельные белые маги, как вы наверняка знаете, уважаемый Джаред, отяготили свою совесть с самого детства. Право слово, удивительно.

— Это верно, удивительного

в жизни много! — Джаред не потерял своего спокойствия. — Вот серые маги, твердящие о равновесии, например, не гнушаются истреблять своих врагов с настоящей кровожадностью. Помнится, в истории Океании упоминался один, напугавший даже невосприимчивых ши-айс так, что они на триста лет забыли про набеги. Беда только, имя на языке вертится, а вспомнить не могу.

Ваши знания об истории Океании изрядны, что похвально, — Зельдхилл улыбается шире в разы. — Приятно пообщаться с просвещённой личностью, которая соблюдает рамки этикета и следит за своим поведением. Кому другому я не был бы так рад.

— Взаимно, уважаемый маг равновесия, взаимно, — Джаред кивнул дружелюбнее. — Приятно знать, что есть границы, которые будут соблюдаться и в самые непростые времена!

После чего оба мага, не обратив никакого внимания на Гвенн, развернулись строго друг от друга, шагнули одновременно и разошлись, словно дуэлянты.

Гвенн снова необъяснимо обиделась, не понимая, что пропустила, а что именно пропустила, ясно было как день.

Ваа, материализуясь со стены, повис перед Гвенн.

— Можно подумать, у нас льда не хватало! Верхнушка, у меня от него мороз по коже.

— И что это было?

— Как что? Обозвали друг друга всякими нехорошими словами и разошлись, будто лучшие враги, — хихикнул Ваа.

— Про Зельдхилла и то, как он расправился с виновниками гибели его семьи, ещё можно понять. Но откуда фоморский маг узнал про то, что Джаред первый раз убил в одиннадцать лет? — не удержалась царевна. — И всё равно — Джаред самый лучший!

Ваа отвернулся.

— Самый лучший брат, — ласково произнесла Гвенн. — Повернись, красавец!

— Правда, красавец? — улыбнулся полуосьминог, шевеля всеми щупальцами.

— Самый красивый из всех осьминогов! — погладила его царевна по полосатым щекам. — Чувствую, работы мне предстоит ещё много, — вздохнула она. — Никакого с вами покоя! Примирить этих двух магов будет сложнее, чем запустить мельницу душ! О, я придумала! — захлопала она в ладоши. — Пусть вместе меня учат!

— Тогда у нас будет два мёртвых высших мага. Нет, тут любовью надо. Я тебе потом про Вейни и Зельдхилла чего интересного расскажу, — привычно захихикал Ваа заинтересованной Гвенн. — Только пообещай, что ты с Джаредом не уедешь, — захлопал ресницами, и крошечные щупальца на голове зашевелились.

Царевна опешила.

— С чего это ты решил?

— А вот не только я, краля. И Мигель, и Маунхайр, и много еще кто!

— Ой, только не говори, что такая глупая идея пришла в голову дядьке Скату!

— Не то чтобы он это произносил… — Ваа виновато поковырял пол щупальцем. — Но мы все ждём отъезда Джареда. Так, на всякий случай.

— Он же говорил, что мне нельзя покидать Океанию?

— Твой дядя найдёт массу отговорок. Он же маг! Придумает, что тебе нельзя не покинуть Океанию, или тебе нельзя покинуть Океанию в сезон штормов, или ещё как-нибудь что-нибудь да извернется.