Не беси меня!
Шрифт:
– Я очень за тебя рада. Ты молодец. Тебя ценят. Еще, наверняка, и платить сразу начали не копейки, как нам, а нормальный оклад, как шефу.
– Естественно. Я бы иначе здесь и минуты не задержался.
– Ну, что ж, я вас поздравляю, Владислав Михайлович! Вы прекрасный специалист, умеющий себя дорого продать!
– даже в ладони картинно похлопала.
– В чем подвох?
– В том, что как человек ты - дерьмо полнейшее, Хмель! И с этим поздравить сложно. Хотя… наверное, одно без другого представить нельзя.
Хмель подорвался: вскочил со стула, откинул его в сторону, шагнул ближе ко мне, навис, уперся
– Чем я тебя не устраиваю как человек? Тем, что хочу получать за свои навыки и способности то, чего стою? Тем, что не стал прикидываться жертвенным агнцем? Делать вид, что здесь много других, достойных меня? Я должен был отказаться в самый ответственный момент и предложить чью-то другую кандидатуру? Нади Игнатьевой, например? Она же такая классная, почему вы ее не заметили? Повышайте ее, вместо меня! Так я должен был себя повести, что ли?!
– А он конкретно завелся. Хоть и старался голос не повышать, но брови сошлись к переносице, ноздри трепетали, а на кулаках, что намертво вцепились в подлокотники, вены напряглись и вздулись.
– А ты считаешь, что я недостойна этого назначения была?
– Млять… А откуда я должен был догадаться, что ты на это место метишь, а? Мысли твои прочитать, провести сеанс пыток, чтобы призналась? Или, может быть, ты мне каждое утро о своих карьерных планах говорила?
– А сам ты, конечно, догадаться не мог, зачем я здесь горбачусь за копейки?
– Нет. Не мог! Каждый раз, когда я спрашивал, нафига ты так надрываешься, ты делала обиженный вид и переводила тему. Не могла сказать, что ради дальнейшей карьеры впрягаешься? Вот просто сообщить мне: «Влад, я живу на работе и только ею, потому что надеюсь вырасти»? Нет? Это было очень сложно?
– А ты не мог мне просто по-человечески сказать, что у тебя тоже планы какие-то есть грандиозные? Что мешало-то?
– Не мог.
– Он вдруг резко успокоился. Даже от меня отпрянул.
– У нас была договоренность, что я никому ни о чем не говорю, пока не будет подписан приказ о назначении.
– Ну, вот, и я не могла. Тоже договоренность с начальством.
Хмель выдохнул, устало потер глаза.
– Ну, так что, получается, мы оба оказались заложниками договоренностей. Оба не имели права распространяться. И, по сути, никто ни в чем не виноват. Так же?
– он протянул мне руку, надеясь на ответный жест.
– Мир, дружба, жвачка, Надь? И никакой ненависти?
Фыркнула злорадно:
– Вот еще. У меня к тебе фигова туча претензий. И ненавидеть тебя я планирую дальше!
– Ну, может, расскажешь, в чем еще дело?
– он явно был настроен на то, чтобы меня дожать. Даже руку еще подержал вытянутой какое-то время.
– Влад, уйди. И не беси меня одним своим видом. Я все уже сказала, и мнение менять не собираюсь.
– Владислав Михайлович, вас там срочно разыскивает бухгалтерия! Какие-то бумажки подписать!
– в дверь влетела одна из наших девчонок, ойкнула, увидев наше странное с Владом расположение.
– Я, наверное, пойду… Но вы не забудьте, пожалуйста! Загляните к ним!
– Спасибо, Светлана!
– он, как ни в чем не бывало, спрятал руку в карман.
– Уже иду.
Лишь после этого внимательно посмотрел на меня:
– А с тобой мы еще не договорили! В шесть зайду.
Ага, конечно. Я прямо-таки мечтала о том, чтобы его послушаться…
Глава 18
Первым порывом было встать и уйти, никого ни о чем не предупреждая. Стало пофигу и на дисциплину, и на репутацию, и вообще - на весь окружающий мир.
Но сил на новые «подвиги» не осталось: будто выпустили воздух из шарика, и теперь на кресле вместо Нади Игнатьевой сидела пустая, бессодержательная оболочка. Абсолютно никакая.
К тому же, снова бежать куда-то от Хмеля стало бы новой глупостью: лучше сначала расставить все точки над «и», разобраться со всеми претензиями, а потом уже расходиться, каждый - в свою сторону. Мне хватило уже одного раза, после которого вопросы мучили и не отпускали бесконечную прорву времени.
Единственное, о чем позаботилась - это поиском свежих вакансий, подходящих моему профилю. Благо, что мониторить конкурентов нам никогда не возбранялось, и такая моя активность никому не показалась бы подозрительной. Правда, составить резюме и разослать его прямо с рабочего места наглости мне не хватило.
– Надь, а что у вас такого случилось-то? Зачем новый шеф вызывал, а потом сам пришел?
– естественно, окружающие не смогли не заметить интерес Хмелевского к моей скромной персоне. Еще бы, не каждой такую честь оказывали, да еще и в первый же день после возвращения.
– Ничего особенного. Пришел пожаловаться, как ему тяжело приходится на новом месте, и просил помочь советами, по старой студенческой дружбе… - не смогла отказать себе в меленькой такой и немного пакостной мести. Ну, в конце концов, терять-то мне уже и нечего.
– Да? Ничего себе… А говорят, ты скандал ему учинила какой-то, прямо в кабинете… - это уже вписалась Люська, которая умела знать все и про всех еще до того, как что-нибудь приключится.
– Ну, так он решил всех вас тут разогнать, к чертовой матери, и набрать новичков. Типа, засиделись на своих местах, расслабились, скоро пылью покроетесь. Надо, говорит, свежую молодую кровь набирать… Вот я и решила вступиться за всех сразу.
– Да, некрасиво так делать. Да, нехорошо сочинять то, чего не было и в помине. Но, в конце концов, начальство решило, что парень отлично справится со всеми трудностями, намного лучше меня и других девчонок. Вот пусть и справляется. Глядишь, и новый опыт приобретет… И для меня этот опыт будет новым, кстати: сочинять сплетни я еще никогда не пробовала. Вот и посмотрим, что из этого выйдет.
– Да ладно?! Быть такого не может, Надь! Откуда ты это узнала? Что, прямо так и сказал?!
– вопросы посыпались, будто из рога изобилия. Я как-то и не ждала, что мои слова возымеют эффект разорвавшейся бомбы.
– Ничего такого он не говорил. Я только что сама сочинила. Просто злая очень, но это наши с ним разборки, вас они не касаются вовсе.
– Как-то сразу стыдно стало за такую глупость, мне ранее не свойственную.
– Да конечно, теперь рассказывай… Надь, ну, правда, что ты? Если уж начала делиться информацией, так делись до конца!
– Действительно, слово - не воробей. Уже ляпнула глупость, теперь ее обратно не затолкаешь. И девчонки, как их ни разубеждай, будут все больше верить в эту ерунду.