Не борись со мной, малышка

Коваленко Мария

Расплата приходит неотвратимо! Счастливый, что есть на кого сорваться, Сыровский выливает на мои уши весь свой недюжинный словарный запас.

Под тихий скулеж Байкала, узнаю, что я внебрачный сын ножки стула и его задницы. Принимаю к сведению, что дела у нас на буквы «п», «х» и другие интересные буквы алфавита. Без пыток соглашаюсь, что всех нас нужно уволить к чертовой матери и набрать новых с извилинами в черепной коробке.

После такой прочистки мозга, в голове как в унитазе после ершика — стерильно

до скрипа и слепит изнутри ярким блеском.

Работоспособность поднимается до отметки «максимум», как член на декольте моей жрицы.

— Санпалыч сегодня в ударе, — понимающе кивает Смагин, почесывая за ухом Байкала. — Говорят, родители одной из жертв жалобу Генпрокурору накатали, что мы тянем резину.

— Ничего нового, — даже не удивляюсь.

Они не первые и не последние. Всегда кто-то строчит, кого-то взъебывают, а дела после этих отвлекающих мероприятий стопорятся еще сильнее.

— А как с Москвой? Все подтвердилось? — нюх у Сереги не хуже, чем у его собаки.

— Серийник. Наш. — Киваю. — Семь лет назад у них было четыре похожих случая. Все жертвы молодые женщины.

Показываю Смагину фотографии.

— Блондинки. Красивые, — грустно подтверждает он.

— Две были замужем. Еще две в отношениях.

— Я так понимаю, мужей и ухажеров отработали основательно?

— Проверяли и на полиграфе, и с психологом. У всех железобетонное алиби и ни одного мотива.

— Хоть какая-то зацепка у них есть?

— Счастье у них случилось. — Проверяю телефон. Касьянов уже должен был найти мне нужного человека.

— Неужели убийца сам сдался?

— Если бы! — Во входящих свежее сообщение. В нем номер, имя Демид и короткое ЦУ: «Об оплате договоритесь сами». — Успокоился их убийца. За пять с половиной лет ни одного случая. Как и не было никого.

— Серьезный глухарь. Может, все же сдох или закопал кто-нибудь?

— Тогда у нас не было бы этого. — Передаю ему три фотографии из своего дела. На них женщины, высокие стройные блондинки, как сестры похожие на московских жертв.

— Серийник, — с тяжелым вздохом соглашается Смагин. — Отсиделся и сменил ареал обитания.

— Да. И как в Москве работает чисто. Ни свидетелей, ни ДНК. Одна угнанная машина.

Набираю этого Демида. Касьянов не мог сунуть контакт кого-то левого. Если чувак поможет найти тачку, это будет первая зацепка в следствии за все семь лет.

— Давай, Демид! — как псих, говорю с телефоном. — Бери трубу! — слушаю долгие гудки.

— Если не везет, то по-крупному? — Серега достает из тумбочки контейнер с котлетами и торжественно скармливает одну Байкалу.

— Как все сговорились.

Кладу телефон на стол. Но стоит самому потянуться за котлетой, мобильный оживает.

— День добрый, — вместо Демида со мной здоровается директриса детского сада.

— Был. Добрый. —

Откладываю свой завтрак. — Что-то с Катей?

Только проблем с дочкой мне сейчас не хватало. Это точно будет гребаная коллекция.

— Нет, с Катюшей все отлично, — тараторит директриса. — Я звоню по другому вопросу.

Она как-то подозрительно мнется.

— Я весь во внимании, — произношу четко и спокойно. Как преступнику, пришедшему с чистосердечным.

— Я не уверена, что ваша супруга вам сообщила… Сегодня в шесть у нас будет небольшое родительское собрание.

— Собрание кого? — охреневаю. У нас вроде детский сад, а не школа.

— Ваша супруга подняла вопрос исключения из сада одного мальчика, — скороговоркой сообщает Ангелина Павловна. — Еще она хочет поднять вопрос надлежащей опеки за этим ребенком.

— Что?!

Бью себя ладонью по лбу. Лариса говорила, что хочет привлечь органы. Но из-за работы и одной шустрой газели все вылетело из головы.

— В общем, сегодня в шесть, — завершает директриса. — Очень надеюсь, что вашими стараниями нам удастся уладить все вопросы и разойтись с миром.

Глава 14

К концу рабочего дня я весь в мыле. Не покладая рук и прочих конечностей, вкалываю на благо родины и любимого Следственного комитета.

Довольный всплеском трудолюбия Сыровский больше не теребит своим ершиком мое серое вещество. А профилактически вздрюченные опера находят какую-то свидетельницу, которая могла видеть нашего маньяка.

На радостях мы со Смагиным быстро завершаем текучку, прихватываем котлеты и валим в районный отдел. Убиваем там три часа своего бесценного времени на болтливую бабку. Узнаем много интересного о местных проститутках, наркоманах, прочих гражданах радужной ориентации и ноль целых хрен десятых о подозреваемом.

Бойкая бабуля в совершенстве помнит всех генеральных секретарей КПСС, может дословно повторить великие цитаты товарища Ленина, но последние двадцать лет жизни в памяти бабки один сплошной белый лист.

— Зря Байкала с лежанки срывали. Некого здесь нюхать, — сплевывает на землю Серега. — Эта «свидетельница» даже в именах внуков путается!

— И адрес свой помнит лишь потому, что с рождения живет на одном месте. — Я с кислой рожей снова пытаюсь дозвониться до Демида. И вновь слушаю длинные гудки.

— Хорошо, что хоть Байкал тогда сработал четко. Взял след и привел нас на парковку, где вечером угнали тачку, — не скрывая гордости, произносит Смагин.

— Главное, чтобы эта тачка не оказалась таким же тупиком, как и бабка. — Привычно кошусь на часы. И только когда засовываю руку в карман, вспоминаю о директорше и собрании. — Бля…