Не борись со мной, малышка
Шрифт:
— Ладно, ролевая игра так ролевая игра. — Спускаю ноги на пол и встаю. Весь! — Сама напросилась! В какой позе найду, в такой и трахну.
Размяв шею, выхожу из спальни. Звонко шлепая босыми ногами по дубовому паркету, захожу в гостиную. Лениво заглядываю в ванную. Ничего не понимая, прохаживаюсь по пустой кухне. А когда снова возвращаюсь в коридор, слышу странный скрежет. Будто кто-то насилует мой дверной замок крестовой отверткой.
— Да ты ж моя прелесть! — Не дожидаясь, пока жрица сломает замок, сам иду открывать ей дверь.
В
— За это я тебя отдеру особенно качественно. — Делаю последний поворот ключа. — С огоньком!
Толкаю дверь и замираю с перекошенной рожей как вкопанный.
— Егор? — Драгоценная бывшая супруга расправляет плечи и рентгеновским взглядом проходится по всем моим стратегическим местам. — Тебя моя мама предупредила, что приеду?
Лариса гордо расправляет плечи и цокает каблучками по кафелю в коридоре. Звон сразу напоминает лязг наручников.
— Я, бляха, как пионер. Всегда готов. — Нервно сглатываю. — Если не к пиздецу, так к армагеддону.
Сворачиваю башку влево, в сторону разбитой зеркальной двери.
Отражение впечатляет.
Голый дебил с расцарапанной спиной, засосом на шее и упаковкой презервативов в руках. Новый вариант картины Репина «Приплыли». Современная версия.
— Егор… Так ты не меня ждал? — В чем-чем, а в наблюдательности бывшей не откажешь. Зрит в корень. Во всех смыслах.
— Я, как ты помнишь, мужчина на свободном выпасе. — Закидываю презервативы на шкаф и, не смущаясь боевых отметин на лопатках, иду одеваться.
— Каким блядуном был, таким и остался! — взрывается Лариса. — Вот не зря я тебя бросила! Всегда членом и думаешь. Одни бабы на уме.
— С моим умом интимная близость только у одной женщины. В этом я тебе верен на все сто.
Не зря я ее сегодня вспоминал. Как чувствовал!
— Если бы еще этой своей штуковиной был верен, — кривясь, бывшая пальцем указывает на обмякшую «на радостях» гордость.
— Да куда уж нам, парнокопытным! Мы, что движется, то и ебем. Особенно на работе. И под пулями.
Не первый наш скандал на эту тему. Не сотый и, похоже, не последний. «Если женщина хочет верить в неверность, не поможет ни один мозгоправ», — вспоминаю одну из цитат моего босса. Трижды женатого и трижды счастливо разведенного полкана Сыровского. Редкого мудака и при этом человека кристальной честности.
— Знал бы ты, Егор, как я от тебя устала! — Лариса закатывает глаза и театрально вздыхает.
— Я заметил. Так устала, что нашла меня в маминой квартире. — Ставлю на стол чашку и включаю чайник.
Жратвы здесь нет. Лишь соль и пачка молотого кофе. Но терпеть истерики Ларисы на пустой желудок — это слишком.
— Я… Я… — Лариса теряется. — У меня выбора не было. На телефон ты не отвечаешь. Дома не ночуешь.
— Вам? — На этом моя логика буксует. — Тебе на работу. Дочке в сад. Что еще?
— Милый…
От этого «милый» и презрительного взгляда карих глаз волосы на заднице становятся дыбом. Последний «милый» стоил мне машины и всех сбережений. Не самая высокая цена за свободу, однако обнуляться еще сильнее не хочется.
— Даша не пойдет в сад, пока ты не разберешься с мамашкой того мерзкого гаденыша, — чеканит каждое слово бывшая. — Он поднял руку на нашу девочку. Это, между прочим, психологическая травма! До старости может аукаться.
— Да там вообще фиг поймешь, кто первый начал.
Вспоминаю пацана своей жрицы. Тощий, белобрысый, с огромными, как у матери, глазами и испуганным выражением лица. Абьюзер в плюшевых тапках.
— Не знаю, как ты, а я подобное прощать не собираюсь. — Лариса, как обычно, пропускает мои слова мимо своих извилин. — И если ты, родной отец нашей малышки, не решишь все сам, дойду до инспекции по делам несовершеннолетних и потребую поставить эту семейку на учет!
Глава 8
После встречи с бывшей женой я спешу на работу, как на праздник. Похер, что Сыровский опять будет проедать плешь из-за последнего дела. Посрать на кипу документов, которые нужно было оформить еще вчера. До задницы во сколько вернусь домой и вообще когда — сегодня, завтра или послезавтра.
Пустые яйца облегчают походку, а риск повторной встречи с бывшей женой придает ускорение. Комбо для любого мужика. Готовый рецепт повышения раскрываемости.
На «радостях» даже телефон в дороге не проверяю. Вращаю руль. Морщусь от боли в расцарапанной спине. И пью свой кофе — черный с солью, как моя жизнь.
— Там тебя главный требовал. От него какой-то отчет по убийствам из министерства хотят. Сказал, что тебе его поручил. — Встречает меня Сергей Смагин, кинолог, которого мы временно позаимствовали у оперативников.
— Падаваны должны были еще вчера все сделать и ему выслать.
Кошусь в сторону канцелярии. Именно туда Сыровский усадил практикантов с юрфака. «Чтобы под ногами не мешались и уму-разуму набирались», — как он пояснил.
— Я не в курсе. Нам они кроме котлет ничего не передавали, — Серега чешет за ухом своего Байкала, немецкую овчарку, которая за неделю стала главной любимицей всего отделения и в особенности практикантов.
— Ясно, — выписываю мысленный пендель всей этой своре юных натуралистов. — Тебе с «земли» ничего не рассказывали? По последнему эпизоду новости есть?
Я могу и сам выяснить это в районном отделе. Достаточно звонка. Но с их нежной «любовью» к Следственному комитету некоторые вещи проще выяснять через посредников. В моем случае — через отработавшего на «земле» больше десяти лет бывшего опера Смагина.